— Также источник из Козлова сообщил, что в Богоявленское перебрасывается пехотный полк, — продолжил докладчик и, предупреждая реплику генерала, добавил: — Кроме того, по полученным от задержанных сведениям, если сопоставить их с донесениями войсковой разведки, приходится признать, что неприятель существенно наращивает работу на ряжском направлении. Скорее всего Аглая Павловна сейчас находится где-то на передовом разведпункте. Я бы сказал — в Раненбурской.

Генерал чуть привстал и потянул сигару из коробки, но другая рука стиснула столешницу так, что пальцы побелели. Только что начальник артиллерии получил задачу завтра в девять утра начать артподготовку по Раненбурской. Сорок восемь орудий, из них шестнадцать тяжелых. Расход запланирован небольшой — и противник там слабый, и станция самим пригодится. Но если Аглая там, чем это обернется для нее? Как поступить? Откладывать начало наступления? Объясняя это чем? «У меня там дочь?» И до каких пор? Пока не будет точных сведений о ее местонахождении?

— Ваше превосходительство, разрешите обратить еще раз внимание на сведения о подкреплении, отправленном в Богоявленское? — начальник разведотдела был изначально посвящен в специфическую проблему, потому понял состояние своего патрона и попытался тактично подать ему идею. — Возможно, пользуясь обстоятельствами, неприятель мог скрытно перебросить в район Богоявленское — Раненбурская значительные силы. Нужен день летной погоды — уточнить сведения, полученные из агентурного источника. Я подам их в разведсводку завтра.

Андрей Аркадьевич превосходно понимал, что жизнь дочери для Вайс-Виклунда значит больше, чем исход операции. Что же, для карьеры самого Андрея Аркадьевича благорасположение генерала также значило больше, чем объективные успехи разведки. Когда Андрей Аркадьевич разыскал в Рязани пленного комиссара — подругу Аглаи Павловны — и организовал ей побег, он был всего лишь офицером для поручений в разведотделе в чине капитана; а через полгода стал его начальником в звании подполковника и останавливаться на этом не планировал.

— Я не думаю, что противник намерен давать генеральное сражение сейчас, — помолчав, ответил Вайс-Виклунд. — Мятежникам невыгодно выставлять против нас большие силы. С учетом их проблем в снабжении они просто погубят лучшую часть своей армии в первой же крупной битве. Сейчас мы намного сильнее. Им выгоднее начать гибкую оборону, отходя от рубежа к рубежу, растягивать нашу линию коммуникаций, наносить удары по отдельным частям. При этом со временем они неминуемо деградируют в окончательную партизанщину и бандитизм. Но это случится не сразу. Может измениться политическая обстановка, и у нас не выйдет закончить начатое. Такой их расчет был бы оправдан, в нем была бы военно-политическая логика. Но, дорогой Андрей Аркадьевич, вы правы. Сведения нужно проверить. Переносим начало наступления на сутки.

Глава 4

Начальница разведки Объединенной народной армии Аглая Вайс-Виклунд (Кузнецова)

Январь 1920 года.

За время пути от Тамбова Князев не успел объяснить не только почему нельзя действовать как планировали, но и как действовать теперь. До позавчерашнего дня представления командарма Князева и генерала Вайс-Виклунда о будущей кампании в целом совпадали. Но вмешался Щербатов и его меры по умиротворению. Когда заложников будет становиться все больше и больше, люди начнут покидать ряды Народной армии. Ее относительные преимущества — многолюдство и поддержка населения — сойдут на нет. Главком Антонов организовывал сейчас эвакуацию семей восставших, но ясно было, что вывести из-под удара удастся только малую их часть.

Останутся те, кого этим не пронять, у кого нет родни и нечего терять — самые стойкие, отчаянные. Но их станет слишком мало для того, чтобы удерживать села и города. Они будут обречены на возвращение к партизанской войне. Поэтому удар, от которого противник не сразу оправится, надо нанести сейчас — пока есть силы, пока угроза уже объявлена, но не осуществлена в больших масштабах, пока люди в ярости от самой мысли, что каратели будут отыгрываться на их семьях.

План белых Князев в общих чертах понял. Одна группировка, силой в пехотную дивизию с кавалерийской бригадой, железнодорожным батальоном, артиллерией и автобронечастями, пойдет от Ряжска на Козлов и затем на Тамбов. Опираться она станет на удобную двухпутную Рязано-Уральскую железную дорогу. Командующий всей операцией генерал Вайс-Виклунд находится при ней. От Моршанска, ей навстречу и тоже на Тамбов старым гужевым трактом вдоль Цны двинется группа генерала Молчанова — пехотная бригада на грузовиках и дивизион бронемашин. В центре, от линии Ряжск-Моршанск, пойдут развернутые на большом пространстве кавалерийская дивизия и части ОГП. Эти не будут шибко торопиться и как раз займутся захватом заложников в деревнях, не защищенных большими силами Народной армии. Враг знает, что с осени ее костяк, первая и вторая повстанческие дивизии, находятся под Тамбовом. Казалось бы, повстанцам и надо ударить по слабейшей, моршанской группе, но Князев объяснил: если послать Народную армию по заснеженному бездорожью на Моршанск, то вернуть оттуда войска, перебросить на какое-то другое направление не будет никакой возможности. Так что бить надо по сильнейшей, ряжской группировке. Железная дорога даст возможность и быстро сосредоточиться против нее, и так же быстро отойти, независимо от результата сражения.

За ту ночь, в которую Аглая приехала в Богоявленское, и за следующий день в сторону станции Раненбурская поезда доставили почти пятнадцать тысяч штыков и сабель и все двенадцать орудий. Прежде здесь стоял только небольшой гарнизон. И весь этот день погода оставалась нелетной.

Сама Аглая прибыла на командный пункт Князева в Раненбурской к вечеру, почти на сутки задержавшись в Богоявленском. Там под началом Сереги оставались шесть сотен верховых с небольшими санными обозами, которые в эту ночь уйдут, чтобы затаиться верст за двадцать к западу от Шереметьевки; они составили рейдовый отряд. По замыслу командарма, в попытках проломить или обойти его позицию белые ослабят охранение железной дороги настолько, что откроется возможность для рейда к ним в тыл. До подходящего момента Аглая должна оставаться с Князевым, и как только такой момент наступит — отправляться с малой группой к рейдовому отряду.

Был и еще один ход, который Аглая долго готовила. Как только она сама возглавит рейдовый отряд, из его состава в Ряжск отправится курьер с сообщением. И если все сложится удачно, то итогом должен будет стать взрыв боеприпасов на тыловых складах белых.

Раненбурская в сезон была одним из самых оживленных хлебных торжищ на границе Рязанской и Тамбовской губерний. Хотя постоянно тут проживало меньше тысячи человек, станцию окружали многочисленные складские постройки. Помимо каменной церкви имелось двухэтажное кирпичное здание паровой мельницы. Там Князев и расположил свой командный пункт. Если расчет Аглаи был верен, а ее расчетам