Внизу дом тоже был деревянным, и таким же простым, как и наверху. Около двери стоял внушительного вида топор, а также пара сапог, над входом висели оленьи рога. Спустившись по крутой лестнице, юноша повел меня на кухню. Как и в остальных помещениях, тут все было достаточно аскетичным. Большой стол, несколько шкафов, пара тумб. Несмотря на то, что снаружи было жаркое лето, огонь, разведенный в камине, горел ярким пламенем. На небольшом столике рядом с ним лежала старая книга с пожелтевшими страницами, а также всевозможные баночки и колбочки. Весь камин был перемазан какой-то черной грязью, как будто оставшейся после взрыва — наверное, парень именно тут занимался своими изысканиями, и именно отсюда шел тот дым с резким химическим запахом, от которого у меня так сильно заболела голова. Однако, судя по тому, что запачкан был только один камин и несколько шкафов вокруг него, последний взрыв был не особо сильный. Под потолком висела люстра, а из крана, приделанного к одной из столешниц, медленно капала вода. Окно кухни выходило в небольшой садик, было видно, как прямо напротив красиво цветет какое-то дерево.

— Странная ты какая-то. — сказал Олли, жестом велев мне сесть за стол. Сам он подошел к высокому шкафу и, немного покопавшись, выудил оттуда хлеб, кусок мяса и сыр. Уже через несколько минут передо мной лежал неровный, но ароматный бутерброд. Я с аппетитом накинулась на еду, не понимая, каким образом во сне мог появиться такой голод. Парень же, сделав и себе перекус, уселся напротив, задумчиво поглядывая на меня. Его птица прохаживалась по столешнице, подъедая хлебные крошки, оставленные хозяином. Проживав очередной кусок, юноша продолжил говорить. — Знаешь, я и подумать не мог, что у меня может получиться призвать кого-то из других миров. Я этим уже давно балуюсь, меня еще дома прозвали слегка помешанным, но я всегда считал, что смогу найти верную дорожку. Тут, в деревне, меня тоже психом зовут, а еще бездельником, потому что я, по большей части, только помогаю всем по мелочи, а нормальным делом не занимаюсь. Соседи, конечно, слышат взрыв, и в ближайшие несколько дней надо мной будут смеяться. Но теперь я могу показать им тебя! У тебя нет спутника, однако ты спокойно живешь, ты не стала безвольным кулем, как те, кто теряет свою душу. Это ли не доказательство, что ты из другого мира?

— Может, я тебе снюсь? Ты экспериментировал со всякими химическими реагентами, вот они у тебя и рванули, причем так сильно, что ты сознание потерял. Может, ты сейчас лежишь на этой самой кухне и видишь, как сбылась твоя мечта, в то время как на самом деле тебя просто хорошенько вырубило?

— Нет, это не сон, я уже проверял. — парень показал запястье, на котором еще остался красный след. Значит, и он тоже не может поверить, творится ли все это наяву, или он наблюдает занимательную грезу! Ухмыльнувшись, он откусил еще один кусок от бутерброда и промычал с набитым ртом: — Сны разные бывают, и им надо верить. Но все же я всегда умудрялся отличать настоящее от того, что только снится, да и от щипков я всегда просыпаюсь. А сейчас у меня болит рука, но я все равно вижу тебя, следовательно, ты мне не снишься.

— Этот метод не работает. Я тоже пыталась щипаться, и ничего, только на руке оставила синяк.

— Значит, это не сон, и у меня получилось достучаться до других миров! — радостно воскликнул Олли. Я его восторгов не разделяла. Доев свой бутерброд, я хмыкнула:

— Что-то меня не радует такая перспектива.

— А мне всегда хотелось пообщаться с кем-то, кто может рассказать мне о неизвестном. Скажи, а в твоем мире что, действительно нет спутников?

— Нет. Ну, в том понимании, которое ты вкладываешь в это слово, точно ничего нет. Я правильно поняла, что ты имеешь в виду душу человека?

— Ага. Спутники — это продолжение людей, они всю жизнь ходят за своим хозяином. Бывает, что человек теряет связь со своей душой, и тогда он становится безразличным ко всему — я видел таких несчастных, когда маленьким был. Такие люди могут умереть от простого голодания и ничего не почувствовать. Так вот. У тебя нет спутника, но при этом ты выглядишь вполне себе нормальной девчонкой.

— Удивительное дело! Мне всегда казалось, что душа — это что-то эфемерное и не факт, что существующее, что она живет внутри нас самих, а после смерти попадает куда-то на небеса, в рай, а если человек плохо себя вел — то в ад. Но, если честно, я всегда воспринимала это как стариковские сказочки, что никакой души нет.

— Ну, тут, в Алеме, все почти так же, как ты говоришь. Наши спутники рождаются вместе с нами, а когда приходит время, покидают тело, чтобы уйти в лучший мир. Но даже тогда они могут поддерживать связь с теми, кто был им дорог при жизни. Наши умершие частенько заглядывают к нам во снах, советуют, как лучше поступить в той или иной ситуации, рассказывают что-то, поддерживают, если тебе очень плохо.

— Ты что, серьезно? Как умершие могут являться живущим во снах? Это, скорее всего, просто больное воображение людей, вот оно и порождает всякое. — я не удержалась от улыбки, однако мой собеседник явно не шутил.

— Нет, всякие там ученые уже давно доказали, что спутник после смерти исчезает, чтобы на том свете стать воплощением тебя самого. А про сны — это тоже чистая правда, я и сам ни раз видел во сне свою мать. Она приходит не часто, только тогда, когда мне очень нужна поддержка близкого человека, и пытается поставить на путь истинный. Все видят своих близких, а особенно часто те, кто потерял родителей или детей, вот тут связь самая крепкая идет.

— Как все это странно… Нет, я все равно не могу в это поверить! Это сон, я уверена на все сто процентов. Сон, очень крепкий и необычный, но я, наверное, сильно устала, раз меня ничего разбудить не может. Но все сны рано или поздно заканчиваются, так что если я не проснулась от щипков, то точно окажусь дома, задремав тут. Спать я пока не хочу, сейчас мне хочется побольше узнать про твой мир, пока я еще могу с тобой общаться. Что ты ее можешь рассказать про этот