- Ну, всё же Москва – это перспективы…

- Да какие там перспективы? – рассмеялся я как можно натуральнее, - Там таких, как я знаешь сколько? Хоть – пруд пруди. Не нравится мне это. Короче, я отказался.

- Ясно… Ну, если и зарплату предлагали только на три копейки больше, тогда может и правильно сделал, что отказался, - облегчённо вздохнула моя девушка.

Я усмехнулся. Понятное дело. Она забеспокоилась. Понимаю. Был бы я муж – это одно, а так – уедет бойфренд в столицу и поминай, как звали. И думать забудет. Там своих «охотниц» полно. «Подстрелят» дичь и глазом не моргнёшь. А когда он всё время под боком, то спокойнее. Затем разговор плавно перешёл в привычное русло.

- Какие планы на вечер? – потупила глазки Вика.

Ага! Вот, это – уже совсем другой разговор…. Это – наша тема! Намёк понят…

- Как обычно, - быстро шепнул я ей на ушко и незаметно чмокнул в щёчку, - После отбоя приходи, я полог в палатке зашнуровывать не буду…

Всё-таки хорошо быть преподавателем на археологической практике. Есть свои привилегии, например – отдельная палатка. В многоместной ведь не шибко разгуляешься…если, конечно, только вы не любитель групповухи. Вот и приходилось бедным студентам с наступлением темноты по кустам обжиматься. А там – грязь, колючки, острые ветки и комары… Ф-уу! Но, куда деваться? А что ещё молодняку оставалось делать, когда «труба зовёт»? Одно слово – природа. В городе такой романтики не найти. Правда, за удовольствие нужно было расплачиваться. Зато у меня – настоящий походный «люкс», почти со всеми удобствами.

В этот раз рабочий день как-то быстро подошёл к концу. На раскоп плавно опустились сумерки. В потёмках работать было бесполезно. Поэтому, собрав инструменты и оборудование, все направились в лагерь. Как только солнце склонилось к горизонту, стало сразу прохладнее и все, наконец-то, смогли передохнуть от дневного зноя.

Дежурные по кухне занялись приготовлением ужина, а остальные разбрелись кто куда. Одни отдыхали в своих палатках, слушали музыку, читали при тусклом свете фонаря или просто болтали. Другие пошли на речку, освежиться после жаркой и пыльной работы. Я тоже не отказал себе в удовольствии искупаться. Несколько человек начали сооружать посередине лагеря кострище. После ужина все, по традиции, собирались у большого костра. Пели песни под гитару, обсуждали новости и строили планы на завтра.

Особо строгого распорядка дня не придерживались, у нас же не армейская дисциплина. Но где-то после десяти вечера все и так сами по себе «расползались» по палаткам. Завтра же предстояло вставать рано и целый день работать на жаре. Нужно было отдохнуть. Это, правда, не касалось некоторых неугомонных парочек…Такие всегда находились и их ничто не останавливало. Откуда только силы брались? Эх, молодость! Романтика!

Но на подобные нарушения распорядка начальство, как правило, смотрело сквозь пальцы. Тут ведь, слава Богу, все уже совершеннолетние. Никого особо «пасти» не надо. Тем более, что и само начальство могло после официального отбоя согрешить и иногда, по-тихому, слегка «прибухнуть», так сказать – на сон грядущий, в одной из преподавательских палаток. Нет, не подумайте ничего такого, алкоголиков среди нас не было. Во-первых – всё было культурно, а во-вторых - такое случалось совсем не часто. В основном, лишь по какому-нибудь поводу.

Сегодня, как раз, такой был – день рождения одного из наших коллег. Его, конечно же, все ещё днём поздравили и что-то там подарили. Я особо не вникал, просто сдал деньги в «общак» и всё. Вечером наши «кулинары» как-то даже умудрились испечь в походных условиях что-то вроде пирога. Под чай с лимоном он отлично «зашёл». Ну, а потом преподавательский состав собрался в палатке Ник-Ника ещё и своим, более тесным, кругом. Тут уж, сами понимаете, одним только чаем не обошлось… Тоже, своего рода – романтика!

Ну, а у нас, с Викой, на сегодня был, как говорится, свой собственный, особый «романтический» план. Едва высидев положенное на «торжественном мероприятии», мы, при первой же возможности благополучно по-тихому улизнули в мою палатку. И наглухо задраили «дверь», чтобы ненароком никто не помешал.

Вы когда-нибудь пробовали заниматься ЭТИМ на природе, в палатке? Да ещё и всего лишь в нескольких метрах от других палаток со студентами? Помните, как поётся в одной из песен: «…и чтоб никто не догадался…» Тут, доложу я вам, требуется особый навык…В этом мы с Викой были мастера. Зато и ощущения совсем другие, не то что в обычной обстановке. Прелюдия, как всегда, не заняла слишком много времени…и….

- Кирилл Константинович, извините, пожалуйста, - такое ощущение, что голос раздался вдруг у нас прямо над головой, - Вы ещё не спите?

Твою дивизию! Ну, никакого спасу от этих студентов, ни днём, ни даже ночью… Вот ведь, блин, всегда найдутся профессиональные «обламывальщики кайфа»! Другого времени для своих вопросов они найти, разумеется, не могли. Мы, с Викой замерли без движения. Моя подруга, казалось, даже дышать перестала…

- Чего тебе, Перлова? – еле выдавил я из себя, каким-то чужим, не своим голосом.

- Вы говорили, что после ужина посмотрите мою статью для университетской газеты. А я вас нигде не могла найти.

Чёрт бы побрал этих оголтелых отличников! Не себе покоя, не людям. Не спится ей. Господи, прости мою душу грешную… Про статью она, на ночь глядючи, вспомнила…

- Давай… не сегодня. Может завтра? Я очень устал… и уже сплю.

- Ой, простите. Хорошо-хорошо, конечно, давайте до завтра. Спокойной ночи.

Мы подождали пока её шаги не затихли и, не сговариваясь, оба буквально затряслись от беззвучного хохота, аж палатка, наверное, ходуном заходила. Вика легонько ткнула меня в бок и прошептала прямо в ухо:

- А может, эта дурацкая статья – лишь повод, чтобы остаться с тобой наедине после отбоя? Ты же у нас – красавчик. Наверное, ей не легко было на такое решиться… А ты, наивный, и не понял девичий порыв. Сам не ведаешь, что теряешь…

- Нет, меня всё и так устраивает, - ответил я, снова принимаясь за «дело», - Итак, на чём это мы тут остановились?

- Я… не помню, - раздался томный шёпот.

- Ага, ясно. Тогда – начнём всё с начала…

Ну, а позже, мы даже и сами не заметили, как уснули в объятьях друг друга. Да и весь лагерь после