— Не, хватит. Спасибо вам, Александр Валерьевич, — вздохнул Родион. — Работать надо.

Команда зачистки загрузила мешки в автомобили. И Родион, попрощавшись с дедом, махнул и мне:

— Пока, Серёга. Питомцы у тебя — огонь!

Я в ответ махнул ему рукой, выдавив улыбку.

Когда автомобили скрылись в лесу, из сугроба за беседкой выпрыгнул Кузя. Меж зубов у него застряла та самая сальная шкурка, и он пытался её вытащить.

— Внучок, зря ты так, — предупредил дед. — А если б увидели этого… монстрика? Держи его при себе.

— Он сало увидел, вот и выбежал, — вздохнул я, взяв его на руки. Он вытащил когтём шкурку и проглотил её.

— Как же ты так можешь рисковать, ёлки-моталки⁈ — посмотрел на него дед.

— Ага, ёлки-моталки, махорка знатная… — пробурчал в ответ Кузя его голосом.

— Ты передразниваешь меня⁈ — дед демонстративно нахмурился.

— НИКАК НЕТ, СУДАР-РЬ! — закричал Кузьма голосом Рэмбо. — НАДО БЫ РЮМАШКУ ОПР-РОКИНУТЬ ДЛЯ АППЕТИТА!

— О, рюмашку эт мы можем организовать, — дед вернулся в беседку и вышел со стаканом лимончеллы.

— Он же не пьёт, — засмеялся я. — Ты ещё Регине налей!

— А она любит это дело? — удивился дед.

— Я пошутил, — улыбнулся я. — А вот Рэмбо не откажется.

— Ну и где он? — дед посмотрел в небо, но попугай появился на беседке, потом вспорхнул с неё, садясь деду на плечо.

— Держи, птичка, — протянул он стакан попугаю, и тот опустил туда клюв, высасывая всё содержимое.

— ЖИЗНЬ ХОР-РОША, КОГДА ПЬЁШЬ НЕ СПЕША! — закричал неисправимый Рэмбо и улетел к дому.

— Если б кто сказал, что я буду угощать своими напитками попугая… — захохотал дед. — Серёга, ты следи за ним, чтоб не переманили за бутылку.

— У нас связь прочная, — улыбнулся я. — Так что не получится.

— Как и с астральным питомцем? — как бы невзначай спросил дед.

Да я слышал ваш разговор, меня не поймаешь. Деду я доверял, он никому не скажет. Но существуют разные методы извлечения информации. И я не хотел подвергать опасности ни его жизнь, ни жизнь своей змейки.

— Астральный питомец? — удивился я. — А что, есть и такой⁈

— Да, говорят, что видели одного, вот я и подумал, что это твой зверёк, — пожал плечами дед. — Ну ладно, иди в дом, а я пойду пока баньку затоплю. Будешь париться?

— А то! Конечно! — воскликнул я.

В прошлом мире я обожал бани, мог часами сидеть в них. И замечательно, что здесь они тоже есть.

Когда всё было готово, в баню сходила маман, а затем пошли батя с дедом. Вот я с ними и напросился. Да и Кузя пошёл вместе со мной, как хвостик.

— Серёжа, только недолго, — предупредила мама Наташа, и я кивнул. Некогда мне было с ней спорить.

Вот мы зашли в парилку, и дед подбавил парку.

— Серёг, садись на нижнюю полочку, — сказал мне батя. — Там терпимей.

— Не, я с вами посижу, на верхней, — ухмыльнулся я.

— Ох, ёлки-моталки! — воскликнул Кузя. Шкурка на нём заискрилась, бирюзовые глаза стали ярче.

— Что это с ним? — покосился на него дед. — Всё нормально?

Я посмотрел на связующую нить. Она горела и вибрировала. Ничего не понимаю.

— Ему радостно, — сказал я первое, что пришло мне в голову.

— Может, ещё подбавим? — дед посмотрел на батю.

— Серёга, всё нормально? Может, уже пора тебе? — батя, в свою очередь, посмотрел на меня. — Жарко.

— Нормально, — довольно кивнул я.

А про себя усмехнулся. Вспомнил, как почти упал в вулкан. Вот там было жарко. Висел полчаса на расплетающейся верёвке, уже представляя себя обугливающимся в лаве. Пока за мной не прилетела большая летучая мышь.

Да, было жарко, но не так, как бы я хотел.

Но вот дед плеснул пару ковшиков на камни, и помещение заполнилось густым паром.

— Переборщил, — выдавил батя, запыхтев и обливаясь по́том. — Сдурел, что ли? Серёга же здесь!

— Да ему вроде комфортно, и зверьку его, — покосился на нас дед.

— Блин. Не, я всё… — батя качнулся вперёд, а дед подхватил его. Затем выволок из парилки.

Услышал голос папы Вани в предбаннике. Живой, значит.

А потом прикрыл глаза. Кайф. Вот теперь самое то! Я остался на какое-то время в одиночестве. Затем ещё вылил один ковшик воды на камни. А сейчас ещё лучше.

Дверь в парилку резко открылась. На пороге стоял побледневший батя.

— Серёга, а ну, живо выходи! Иначе вытащу! — крикнул он. А потом он вытаращился на Кузю.

Я же услышал сбоку громкий хруст. Повернулся и просто офигел!

Кузя раздулся и покраснел, а шкура на его на спине треснула, обнажая розовую кожу…

Глава 3

Я изумлённо смотрел на то, как кожа моего питомца продолжала трескаться. Она разделилась на две части, точно кокон… А затем из неё вылез… обновлённый Кузя.

Питомец спрятал когти раза в два длиннее прежнего. Оскалил здоровенные зубы. Да и взгляд стал более хищным, что ли.

— Твою мать! Серёга! — батя схватил меня за руку, стащил с полки, выпрыгивая в предбанник. Дверь он подпёр небольшой скамьёй.

— Ты чего паникуешь? — удивился дед, держа веник в руке.

— Там Кузьма. Он мутировал… — объяснил ему батя. — Да, Серёг? Верно я говорю?

Я же рассмеялся в ответ, всё понимая.

Услышал, как обновлённый звуколов заскрёб по двери. Наша связующая нить пылала, и я чувствовал радость питомца, его удивление и немного растерянности.

— Да он просто вырос, — объяснил я родным. — Это тот же Кузя. Выпустите его, он никому не причинит зла.

— Фух, а я уж подумал, что всё, хана, — выдохнул батя, убирая скамью. Затем он придержал дверь, на всякий случай крикнув: — Кузя, это мы, родные Серёжи! Нас нельзя есть!

— Ну всё, отпускай уже, — деду передалась тревога бати. Он даже шайку использовал в роли щита, на всякий случай.

Вот они забавные, конечно!

Дверь открылась, и оттуда выскочил увеличенный Кузя. Ни грамма шерсти, розовая кожа, как у младенца…

— Твою