Младшая Ида помалкивала, да и чего с нее взять, хотя именно ее можно повернуть в свою сторону. Две змеюки в доме — это плохо, но что, если у одной из них, что помельче сцедить немного яду. Тогда та, что покрупней останется без поддержки. Я обязательно придумаю, как их вывести из равновесия, а пока нужно наладить все дела, обеспечить достойную жизнь, ну и приступать к спасению, напророченных дедулями, несчастных.

— Ладно, я вас прекрасно услышала, а теперь расскажите-ка мне, как теперь будем вести семейное дело? Каковы ваши предложения, хочу, чтобы вы их озвучили, — задала я животрепещущий вопрос.

— Эти дела основал наш папенька, ты к ним и руки не приложила. Мебель и гробы Пентонов известны по всему Линдону, — выдала младшенькая.

Что за блин, Линдон — это похоже исковерканное название Лондона. Память молчала, а я решила срочно начать вести записи, так и впросак попасть можно в следующий раз. И что она сказала после мебели, гробы?! Мебельщица это еще куда ни шло, но гробовщица. Да уж, спасибо вам дедушки, уж попала, так попала!

— Руки я не приложила, верно. Но и вы, мои золотые, там тоже не засветились. Предлагаю временное перемирие, а после нашего позднего завтрака, к которому мы никак не можем приступить из-за ваших козней, обсудить план дальнейших действий. И в ваших интересах не вступать со мной в конфликт, я первая наследница по закону, а вы лишь во второй очереди и пока я здесь, будете слушать, что вам говорят, — решила я пойти ва-банк.

При моих словах, в глазах Фриды мелькнул нехороший блеск, не обещающий ничего хорошего для меня. Ну ничего, при любых попытках от меня избавиться я отвечу тебе так, что мама не горюй. На то мы и бухгалтера, что можем просчитать все на десять ходов вперед. С нашими законами, меняющимися каждый день, мы настолько привыкли подстраиваться под агрессивную внешнюю среду, что нет нам равных в этом деле. И здесь подстроюсь, кого надо прикормлю, кого надо выпну под зад с волчьим билетом. Лишь бы не отравили, вот с этим надо быть настороже.

Кстати, о еде насущной, подозвала служанку и отправила с ней указания на кухню, чтобы накрывали стол, есть хотелось ужасно, все-таки столько энергии на этих безмозглых кур потрачено, надо восполнять.

За завтраком все прошло более-менее спокойно, девицы совсем неаристократично стучали ложками. Да уж воспитанием тут вовсе не занимались, а теперь попробуй переделай. Девицы то на выданье, переросли немного правда, но ничего, на любую кастрюлю крышечку найдем.

И тут меня озарило, а вдруг эти две, прости господи, доченьки, входят в круг, нуждающихся в спасении людей. А что, мытарятся бедные, замуж вовремя не взяли, а к делу приставить, у старого барона ума не хватило, вот и маются, аж жалко их стало. Все-таки я и помудрее и поопытнее буду.

А если вдруг, мой дар со мной перекочевал, вон и докторишка про искру магическую заикался, надо кстати пошерстить местную литературу, надеюсь какая-никакая библиотека в этом доме имеется. А если нет, то надо искать. Еще нужны карты, чтобы проверить на ком-нибудь, смогу ли я определить личную судьбу. Размышляя, я застучала пальцами по столу, как будто играю на пианино, старая привычка перешла и в эту жизнь.

Ну да ладно, фронт работы огромен. Во-первых, вникнуть в дела барона, все-таки там и капитал графини участвовал, во-вторых, узнать пришел ли со мной мой дар в этот мир, в-третьих, выдать девиц замуж или пристроить к делу, коли не получится мужей им найти.

После окончания завтрака, я вернулась к нашим баранам. Кстати, вся еда была приготовлена просто идеально, надо им тут еще систему премий продумать, мотивация наше все.

Повернувшись к девушкам, я предложила им прогуляться до мебельного цеха и обсудить с управляющим, состояние дел на сегодняшний день. Цех находился на территории близ поместья, но, чтобы добраться до него, нужно было пройти через небольшой лесочек, который находился в минутах десяти ходьбы от самого поместья. На мое предложение совместить прогулку, общение и разведку по делам, девицы ответили согласием, но, по-моему, лишь потому, чтобы не упустить возможность поглумиться над старой женщиной, ничего не смыслящей в мебельном производстве.

Так мы и вышли, я впереди, а за мной Ида с Фридой под ручки, похихикивая и переглядываясь. Я шла, наслаждаясь погодой и окружающей местностью. На дворе стоял конец лета, и вся предосенняя красота раскрывалась во всем вокруг. Деревья уже хотели сменить цвет одежды и нарядиться в красно-желтые оттенки, трава же еще боролась за свою зелень и пока не собиралась сдаваться.

Лесочек мы преодолели буквально за пять минут, и уже выходя из него, я услышала скулеж, так плачут животные, попавшие в беду и отчаявшиеся получить помощь. Я резко остановилась, прислушиваясь и пытаясь определить источник звука. Он становился все слабее и слабее, похоже там уже полностью выбились из сил. Недолго думая, я сиганула в кусты, девицы остались стоять на тропинке, посматривая на меня, как на идиотку.

Продираясь сквозь заросли и не обращая внимания на то, что мое платье стало не очень приглядным, а в волосах застряла паутина и обломки веток, я наконец то увидела того, кто призывал на помощь. Это была собака, можно сказать щенок, но не молочный, а уже вполне сформированная особь, ну где-то месяцев девяти отроду. Весь чумазый и несуразный, этот песель был привязан к дереву и похоже намеренно оставлен здесь на погибель. В щенке виднелась порода, это был столь любимая мной разновидность мопсов, но не такие, к которым мы привыкли, это собака имела более длинные ноги, да и мордочка не была столь плоской. Единственное, что сильно отличало этого песика от остальных, так это, что при бежевом окрасе, у него по шерстке были раскиданы веселенькие черные пятна, что совсем не свойственно этой породе. Похоже этого малыша отнесли к браку и попросту выкинули на произвол судьбы.

Нисколько не сомневаясь в том, что нужно делать дальше, я отвязала веревку от дерева и взяв собаку на руки, начала выбираться из кустов. Выйдя на тропинку и спустив мопса на землю, отряхнулась от травы и веток, продолжила свой путь, не взирая на испорченный внешний вид. За мной на верёвке, как на поводке семенил мой