всегда будут охотиться. Так что оставайся здесь и живи со мной. — Мои неуверенность и страхи увеличиваются. Я дура, которую всегда предупреждала Мать, и я поддаюсь отчаянию, когда говорю: — Не заставляй меня выходить замуж за того охотника, который понравится Давосу. Как я узнаю, что это достойный человек, если тебя не будет рядом, чтобы вмешаться?

Дрю отпускает меня.

— Я никогда не позволю тебе жить в несчастье.

— Но...

— Завтра, — мягко говорит он. — Когда Кровавая Луна истончит Фэйд и сам лорд вампиров поведет через него свои легионы, я буду готов и буду ждать. Я убью лорда вампиров — разум улья — и положу конец этой бесконечной войне.

Сердце замирает в груди. Горло сжалось, чтобы сказать что-то еще. Я знала, что лорд вампиров придет. Но... я никогда не думала, что мой брат будет тем, кто готов атаковать его в лоб.

— Ты не можешь, — шепчу я.

Дрю грустно улыбается.

— Ни капли уверенности для старшего брата?

— Старше на несколько минут, — инстинктивно отвечаю я. Он хихикает. — Пожалуйста, я...

— Решение принято. Я делаю это ради всей Деревни Охотников. Но также и для тебя. Если лорд вампиров умрет, то тебе больше не нужно будет быть кузнечной девой. Деревня Охотников станет таким же городом, как и все остальные. Тебе не придется работать здесь каждый день. Тебя не будут выдавать замуж. Мы с тобой наконец-то сможем поехать к морю. — Море, символ той всеобъемлющей мечты о мире за стенами.

— У меня здесь есть все, что мне нужно, в море нет необходимости. — Это ложь. Я столько раз повторяла ее себе с детства, что с возрастом верю в нее все больше и больше. Время умеет разрушать мечты. — Мне нужно, чтобы ты с Матерью были в безопасности, а кузница была горячей.

— Ты хотела поехать к морю, когда мы были детьми, — возражает он.

— Нам было семь. Тогда все было проще. — Я качаю головой, удивляясь, как мы можем быть такими похожими и в то же время такими разными. Дрю всегда боролся — боролся за большее, за Деревню Охотников, за мечты, которые мне давно перестали сниться.

— Ты могла бы стать намного важнее, Флориан, — мягко говорит Дрю.

— Все, чего я хочу, — это не видеть, как умирает еще один член нашей семьи.

— Тогда пообещай, что будешь защищать Мать, и единственное, на чем я должен сосредоточиться, — это на том, чтобы остаться в живых и убить лорда вампиров.

Когда он так говорит...

— Хорошо. Но ты должен вернуться.

— Обязательно.

— Поклянись в этом. Поклянись, что в ночь Кровавой Луны, когда солнечный свет упадет на колокольню, ты будешь маршировать домой.

— Клянусь, я вернусь.

Я крепко обнимаю его. Так же крепко, как я держусь за свои эмоции. Он поклялся мне в этом. Он вернется.

Но мое сердце знает правду. Может быть, это потому, что мы близнецы. Может быть, потому что он охотник, как и Отец. А может, я просто знаю, родившись на земле Деревни Охотников, что смерть уже витает в воздухе.

Он может поклясться, что вернется, но...

Он лжет.

ГЛАВА 3

Сегодня первый день в моей жизни, когда кузница не была зажжена.

Обычно каждое утро первой встает мать. Она спускается вниз и ставит чайник для чая, затем направляется в кузницу и начинает будить дремлющие угли в очаге, разжигая их до сильного пламени, чтобы создать нам тепловое ложе для работы. Кузница светится оранжевым цветом, как бы презирая ее за то, что она должна проснуться раньше неба. Когда я спускаюсь вниз, я уже чувствую жар у кухонного окна, а мать уже работает над мехом. Еще до восхода солнца мы готовы расплавить серебро и сталь, чтобы получить особый сплав, который умеем делать только мы.

Но сегодня в доме тихо.

Вся Деревня Охотников наполнена самой жуткой, оглушающей тишиной.

Я встаю раньше Матери. Не то чтобы это было совсем уж неслыханно, но, помимо всего прочего, это еще и напоминание о том, насколько странным является этот день. Я смотрю в окно на тихие улицы. Нет дыма из трубы пекаря. Не видно рабочих, бредущих на поля, которые заполняют промежуток между городом и Фэйдскими Болотами. На улице только люди стоят перед своими дверями и начинают вешать на карнизы изящные серебряные колокольчики, которые мы куем уже несколько месяцев.

Мать и я присоединяемся к ним.

Мы не говорим много. Охотники рассказали нам, что нужно делать, чтобы подготовиться, и это не сильно отличается от любого другого полнолуния. Мы можем многое сделать, чтобы подготовиться к встрече с вампирами, а тем более с самим лордом вампиров. Старые истории не дают четкого представления о том, чего следует ожидать от лорда и объединителя вампиров: одни говорят, что это крылатое чудовище, другие утверждают, что он способен высасывать кровь из всех живых существ, находящихся в поле его зрения, одной лишь мыслью. Я не уверена, чему верю, кроме того, что он, несомненно, является причиной всех бед и потерь в Деревне Охотников.

То, что сказал Дрю, тяготит меня по мере того, как тянутся часы. Его слова — его ложь — были острее, чем серпы, которые я ковала. Острее, чем оружие, которое я спрятала в главной комнате внизу. Я смотрю в сторону крепости, как бы желая увидеть его, но он за высокими толстыми стенами. Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, что происходит внутри этого камня.

Но охотничьи дела не для меня. Я не давала клятвы охотника. Сегодня я не надену маску. Я кузнечная дева, и мое место здесь, как и его — на Фэйдских Болотах. Мы не можем поменять свои роли, как бы сильно нам этого ни хотелось.

Колокол звонит.

Колокольня Деревни Охотников тянется вверх от центра главной площади. Она такая же древняя, как и крепость: говорят, что ее построили тысячи лет назад, тогда же, когда и стены, окружающие все земли Деревни Охотников. Один из охотников служит звонарем. Я всегда считала это бессмысленным занятием. Никто из нас не забывает, когда наступает полнолуние. И уж тем более нам не нужен звон, напоминающий о том, что каждый раз в сумерках перед полнолунием мы должны находиться в своих домах. Каждый звон хуже предыдущего.

Я