ГЛАВА 3

Так получилось, что все это время я была в Нью-Йорке — меня держали в заброшенном доме в глуши. Мое бессознательное тело перевезли за тысячи миль от дома на частном самолете. У меня так много вопросов. Я отказываюсь куда-либо идти в таком виде, поэтому Грейсон везет нас в свою резиденцию в «Уолдорф Астории». Конечно, у него было бы место здесь, в Нью-Йорке. То, как далеко простираются возможности этого человека, меня больше не удивляет. Когда мы прибываем, служащий вопросительно выгибает бровь, когда видит меня, но затем быстро приходит в себя. Я знаю, что выгляжу дерьмово. Уверена, что на меня будет направлено еще больше любопытных взглядов, поэтому стараюсь не поднимать головы, пока мы пробираемся внутрь к лифтам. Мы останавливаемся на сорок втором этаже в пентхаусе.

— Ты хочешь что-то конкретное? Я могу принести меню, — предлагает Грейсон.

— Не имеет значения. Бургер подойдет — просто обычный бургер.

Его дом такой же великолепный, как я и ожидала. Итальянский декор захватывает дух, но что-то все равно кажется странным. Прямо сейчас я — комок нервов. Между нами так много нерешенных вопросов, которые требует ответа.

— Все будет достаточно просто. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили, а потом наберу ванну.

Грейсон исчезает за углом, а я вхожу в гостиную. Я не хочу садиться, потому что не хочу пачкать дорогую мебель.

Бургер приносят в течение двадцати минут, и, конечно же, он изысканный и подается с горой картофеля фри. Уверена, здесь нет ничего обычного. Пока Грейсон дает чаевые курьеру, я несу еду в столовую и неохотно присаживаюсь. Я чувствую себя такой грязной. Грейсон следует за мной и садится напротив.

— Что случилось, Шивон? Ты была ужасно молчалива.

Отсутствие моего прозвища говорит, что перемена моего настроения не осталась незамеченной.

— Нам нужно поговорить, — говорю я, делая глубокий вдох. — Мы не можем притворяться, что все закончилось не так, как было.

Грейсон проводит руками по волосам, пока я ковыряюсь в своем бургере.

— Детка, я ничего такого не имел в виду. Взрыв в офисе, в клубе — ничего из этого. Все это было напоказ. Декан дал тебе негласные инструкции держаться от меня подальше, и ты восстала против них. И ради чего? Я не мог позволить тебе разрушить свое академическое будущее.

Я выпрямляюсь на стуле. Ярость вспыхивает во мне, когда воспоминания о моем разговоре с деканом переполняют мой разум.

— Никто не говорил тебе брать вину на себя вместо меня, Грейсон. На самом деле, я помню, что специально просила тебя не делать этого. Вот почему я пришла повидаться с тобой. — Я отодвигаю от себя тарелку с едой. — И что я, по-твоему, должна чувствовать, зная, что стоила тебе работы?

Он тихо смеется, и, клянусь, мне хочется влепить ему пощечину. Это не смешно.

— Шив, я не терял работу. Я просто согласился взять отгул на оставшуюся часть семестра, чтобы слухи в кампусе утихли. Университет не хотел скандала, и я тоже. Декан согласился, что, если я буду держаться от тебя подальше, ты не понесешь никакого академического наказания. Таковы были условия. Моя семья жертвует слишком много денег этой школе, чтобы моя работа оказалась под угрозой.

— Хорошо, хорошо, а что насчет Ванессы? — спрашиваю я обвиняющим тоном.

— А что насчет нее? — парирует он.

— Не прикидывайся дурачком, Грейсон, — фыркаю я. — В тот день, когда меня похитили, я приехала к тебе домой, чтобы увидеть тебя, и она была там. Ради бога, ты отвез ее в Париж. Париж, Грейсон — мое место. Да, этот подонок Рок показал мне фотографии.

Я наблюдаю, как краска отходит от его лица.

— Париж был не моей идеей, но я должен был поехать. Изначально это была деловая поездка моего отца. Федералы подумали, что нужно показать этим ублюдкам, что меня не сломили. Я изображал безжалостного бизнесмена, чтобы они не заставляли меня плясать под их дудку. Любая слабость с моей стороны была бы пагубной. Ванесса была частью этой уловки. — Грейсон снова проводит руками по волосам, точно так же, как обычно делает, когда взволнован или тревожится. — Каждое движение было просчитано, детка. Коммерческий рейс — чтобы меня могли отследить, позирование с Ванессой… потому, что я знал, они наблюдают — за всем!

— Это причинило мне сильную боль, — отвечаю я, опуская взгляд. То, что он говорит мне, имеет смысл, но боль все еще здесь. — Я знаю, что он говорит мне правду, но все равно ненавижу то, что Ванесса поехала с ним в Париж. — Я верю тебе. Мне просто нужно время, чтобы все это переварить.

Грейсон подходит ко мне. Он приподнимает мой подбородок, и я вынуждена глядеть на боль в его глазах, смотрящих на меня в ответ.

— А как насчет тебя, детка? Почему ты не сказала, что происходит? Автомобильная авария, телефонные звонки — ты держала меня в неведении обо всем этом. Я мог бы помочь тебе. Мы, вероятно, могли бы все предотвратить. — Он поднимает меня с моего места и прижимает к своей груди, затем кладет подбородок мне на макушку. — Я был так зол, что ты скрывала это от меня, но сейчас просто рад, что ты в безопасности.

— Я думала о том, чтобы рассказать тебе, но не хотела, чтобы ты волновалась. Я поручила офицеру Ричардсу разобраться с этим. Кроме того, звонки прекратились.

— Этому придурку нужно сдать свой значок. Его навыки расследования отстой. — Грейсон качает головой. — Федералы пообщались с Джордан и местным полицейским управлением, чтобы собрать все воедино. Звонки тебе прекратились примерно в то же время, когда они начали преследовать меня. Я не упоминал об этом при тебе, потому что думал, что это связано с бизнесом. Вот почему я сейчас не зол на тебя. Мы оба виноваты в том, что скрывали что-то друг от друга, чтобы не волновать. С этого момента мы всегда будем разговаривать и обсуждать.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Я больше не пытаюсь найти причины держаться от него подальше. Поднимаю на него глаза, и он нежно целует меня в губы. Однако одна мысль приходит мне в голову, и я не могу двигаться дальше, пока не узнаю наверняка.

— Грейсон, как ты меня нашел? Я знаю, ты говорил, что у ФБР были свои люди внутри, но как они это сделали?

— Человека, который отдал приказ о твоем похищении, зовут Богдан. Он племянник русского мафиозника. ФБР уже работало под прикрытием Алекс и Селин, собирая доказательства отмывания денег, незаконного оборота