Шрифт:
Закладка:
В какой-то момент Ирину Игоревну вдавило в сиденье так, что она пошевелиться не могла. Голова, однако, оставалась ясной, и женщина начала догадываться, что происходит. «Что ты там говорила сегодня в сосновой рощице?» — спрашивала она себя. «Жаль, что не существует машины времени, а так хочется попасть в прошлое, увидеть и обнять дорогих людей». Ну вот, высшие силы тебя услышали, у тебя прекрасная возможность и увидеть их, и обнять. Ой, — у нее вдруг перехватило дыхание, — а еще и помочь им! Да-да, я сделаю так, чтобы Иван Спиридонович уехал на это страшное время куда-нибудь! Я спасу его от самурайской сабли! И не только его, а всю Ивановку, всех ее жителей!
На смену воодушевлению пришли угрызения совести. Ведь близкие люди, скорее всего, хватятся, будут ее искать, переживать. Муж придет с моря, а ее нет дома, и неизвестно, где она и с кем. Она покосилась на измученного таксиста. Да и этот паренек причем? Ему-то за что такие испытания?
Наконец дорога закончилась, и на ее месте появилась вековая тайга. Машина неслась, удивительным образом не застревая между огромных деревьев, пропуская под колесами буреломы, кустарники и даже мелких животных. Скорость постепенно снижалась, появилось ощущение тряски и подпрыгиваний на ухабах, но длилось это недолго. Машина остановилась как раз там, где заканчивалась лесная чаща и начинался огромный участок без деревьев. Дверцы сами собой открылись, и путники без сил вывалились на землю.
Отдышавшись, Ирина Игоревна встала и принялась отряхиваться от земли.
— Ой, — заметила она, — а дверцы закрылись! Хорошо хоть моя сумка с телефоном при мне осталась!
Она повернулась к водителю. Тот был уставший и злой, и почему-то продолжал сидеть на земле. Неужели ему не хочется встать и размяться?
— Мне уже все равно, — поднял он голову, — я в эту машину ни за что больше не сяду! Вопрос: где мы находимся и как отсюда выбраться?
— Боюсь, мы находимся на том же месте, где и были, то есть на самом въезде в Благовещенск.
— Почему тогда все другое? Где дороги, дома, люди, в конце концов? Блин, и телефон не работает!
Женщина отчаянно пыталась прогнать комаров и мошку, которые с противным жужжанием нагло атаковали все открытые участки тела и нещадно жалили. Только теперь до нее дошло, что условия в современном городе и в дальневосточной тайге — это две большие разницы.
— У меня стрелки часов всю дорогу крутились назад, думаю, мы в прошлом.
— Ты обалдела? — подскочил паренек и со стоном грохнулся опять на землю. — Нога болит правая, я же давил на тормоз всю дорогу!
— Скоро пройдет, — пообещала Ирина Игоревна, — не переживай. И правильно, что мы на «ты» перешли, нам теперь вместе держаться надо, помогать друг другу, да и выбираться отсюда вместе придется. И по именам познакомиться не помешает. Можешь называть меня Ириной.
Паренек согласно кивнул:
— Никита, — представился он. — Ты, кстати, на часы смотрела? Что там со стрелками?
— Смотрела, теперь все в порядке, идут как обычно.
— Сколько времени показывают?
— Двенадцать дня. Может, поэтому, и людей нет, обедать ушли.
— Какие люди в лесу? — поморщился Никита, массируя правую ногу.
— Думаю, те самые, которые начинали строить Благовещенск. Видишь, земля вся перелопачена? Именно так они отвоевывают у тайги место под строительство первых домов. Выкорчевывают деревья, потом пилят их на дрова, чтобы зимой согревать помещения. Оглянись вокруг, вон целый склад дров, вон топоры и другие инструменты. Людей тут немного, но нам без них никак, сам понимаешь.
— Ну про первых переселенцев я знаю, нас в детстве водили в музей, и про это рассказывали. Только они же совсем другие, чем мы, как с ними общаться?
— Главное, не спрашивать, какой сейчас год, — задумчиво протянула Ирина Игоревна, — а то, пожалуй, примут за сумасшедших и, чего доброго, пристрелят.
Никита внимательно огляделся по сторонам.
— Интересно, какое время года у них?
— Да такое же, как и у нас, июль месяц. Ладно, вставай, я тебе помогу, если что. Река совсем близко, а идти надо вдоль реки, чтобы скорей на людей выйти.
Отчего так трудно узнать Амур, ведь всего каких-то сто шестьдесят лет прошло? А вот пожалуйста, на противоположном берегу никаких фешенебельных китайских зданий, никаких огней и, само собой, нет колеса обозрения. На нашей стороне ни дорог, ни набережных, ни улиц, ни площадей, ни гуляющих горожан, ни музыки, ни привычного шума. Только пьянящий чистейший воздух, который, оказывается, лучше и свежее любого французского парфюма. Если бы еще не было вездесущих кровососущих насекомых!
А вот и люди. Навстречу путникам неспешно ехала телега, запряженная гнедой спокойной лошадкой.
— Тпру! — лошадь остановилась, и с телеги спрыгнули двое молодых мужчин в защитного цвета рубахах и синих шароварах с желтыми лампасами. Фуражки, надетые набекрень, тоже имели желтые околыши. Мужчины направлялись явно в сторону путников, и, не сводя с них глаз, весело переговаривались:
— Кто такие? На китайцев вроде непохожи. Может, здесь, кроме китайцев, еще какие малые народности проживают?
Ирина Игоревна с детства обожала историю, зачитывалась историческими романами, обсуждала с близкими события, происходившие в разные времена, а исторических личностей воспринимала как хороших давних знакомых. У нее была феноменальная память на даты и события, и даты она совсем не зазубривала, просто понимала связи между значимыми событиями и эпохами, поэтому запоминалось само собой. Была у нее мечта после школы — поступить на исторический факультет в пединститут, но ближайший институт с таким направлением располагался за тысячу километров, интернета в те времена не было, и девушка банально опоздала на вступительные экзамены. Поэтому высшее образование она получила позже и совсем другой направленности.
В то же время она понимала, что прекрасное знание истории не поможет ей при живом общении с людьми другой эпохи, ведь и разговариваем мы с ними по-разному, причем настолько, что можем не понять друг друга, и одежда у них другая (что-что, а женщину, одетую в джинсовые шорты в девятнадцатом веке, представить себе невозможно), и макияж у нее вполне себе современный, с четко прорисованными бровями и темно-красной помадой. Хорошо хоть, никогда не увлекалась накачиванием губ, наращиванием ресниц и ногтей, а то была
