— Когда вылетаешь?

— Он говорит, что можно завтра — послезавтра, чтобы карнавал немного схлынул, а то туристов несметное количество. Ты же знаешь, как я не люблю долго находиться в толпе.

Мы с Олесей первые 2–3 года еще бегали на карнавал, как-то даже принимали участие и покупали себе красивые костюмы, но что-то помпезное и красивое рано или поздно надоедает. Поэтому последние годы мы просто ходили посмотреть на толпу сверху крыши домом. Заранее бронировали столик на мансарде и отдыхали с бокалом вина смотря на проходящих ярких и очень веселых людей.

— На долго?

— Нет, всего на 5–6 дней.

— Решай сама. Тебе вообще нравится Родриге?

— Он ничего.

— Но ты же даешь ему ложную надежду, — попыталась в первый раз я.

— Вот и я об этом думаю. А стоит ли? Ладно, давай бегом, бутерброд и кофе.

— Сегодня пять на такси, я так разорюсь, не успев заработать.

Я села за стол и тут же приступила к поглощению бутерброда с сыром. А без кофе я вообще не могла начинать день.

— Ты мне так и не рассказала с кем ты работаешь.

— О, это отдельная историю, вечером расскажу. Но если в двух словах: скорее всего ребята из 90-х сколотившие не малое состояние и дорвавшиеся до власти. Теперь у них винное производство в России.

— Ого, бандюки?

— Не все. Но в основном.

— Так, а кто не входит в это твое «в основном», они кто и какие?

— Лесь, давай вечером, опаздываю уже.

— Ладно беги. Кстати, шикарно выглядишь сегодня.

На мне были бордовые весенние брюки и длинная черная льняная туника. Брюки — это не спонтанный жест. Это защита от Манулова. Не хочу, чтобы он глазел на мои голые ноги. Босоножки на маленьком каблуке, с собой сменку в виде легких кед черного цвета и рюкзак. Так же прихватила пиджак, но вряд ли в этом была большая необходимость. Сегодня должно быть солнечно.

Подруга поцеловала меня на прощание и я снова поймав такси неслась в гостиницу. Мысленно уже настраиваясь на тяжелый день. Единственное, что немного успокаивало, что там будет Влад. Вчера я с ним так и не заговорила. Мне было стыдно, что я так нагло его рассматривала, а он все это увидел. Нельзя так. Конечно, после этого думать больше ни о чем не могла. Он каким-то неимоверным способом ухитрился полностью завладеть моим сознанием, а нужно было думать о работе. Сосредоточится.

В гостинице меня ждал неприятный сюрприз. Администратор, только завидев меня уже неслась из-за стойки и на повышенных тонах что-то кричала. Недалеко от стойки стоял Манулов, Вова и Влад.

— Что случилось? — обратилась я к девушке администратору по имени Моника.

— Вы знаете, что они наделали? — запыхавшись жаловалась она. Видимо перед этим они пытались разобраться сами, но английский у обеих сторон был не ахти.

— Пройдемте к стойке и расскажите все подробно, — спокойно обратилась к Монике.

— Кир-р-а, — растянула Моника мое имя, — вас же так зовут?

— Да, все правильно, — посмотрела я на взволнованную девушку, которая уже чуть не плакала.

— Кир-р-а, там же ремонт теперь на несколько тысяч долларов.

— Какой ремонт, где?

Я покосилась на Манулова. Тот только вскинул плечами, мол вообще не про него говорят. Видимо уловив интонацию девушки и злой взгляд.

— В номере, — выдохнула девушка с копной иссиня-черных волос и большими карими глазами, — там такой кошмар, я даже не знаю, что делать. Это же закрытие номера на ремонт и потеря денег и клиентов.

— Моника, не торопитесь, пожалуйста. Вы можете показать мне, что там произошло?

— Конечно, пройдемте со мной.

Девушка снова вышла из-за стойки и направилась к лифтам.

Я покосилась на мужчин и двинулась следом за Моникой. Когда мы подошли к лифтам и девушка нажала на кнопку вызова, ко мне наклонился Манулов.

— Кир, мы готовы оплатить ущерб, но не ту сумму, которую они озвучивают. Это наглость.

— Да что там произошло? — разволновалась я.

— Кир, — шептал, как шелковый Манулов и как будто действительно был немного взволнован ситуацией, — там ничего криминального. Ну выпили немного, побуянили. Ну, мы ж русские.

— Вы что, считаете это оправданием? — возмутилась я.

— Кира, — вдруг прихватил мое запястье Влад. Поняла, что это он, потому что увидела кожаный ремень на запястье, — они правда загибают.

Я высвободила запястье и даже не повернулась в его сторону.

— Сейчас все посмотрим. Я вас поняла, — обратилась шепотом сразу ко всем.

Мы вышли на 20 этаже и прошли по коридору налево. Девушка протянула карту и открыла дверь. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула прежде чем зайти. Внутри меня могло ждать все что угодно. А сознание уже нарисовало все в ужасающих красках.

— Посмотрите, Кира, это же ремонт, точно, без него никак.

Я оглядела помещение. Две кровати номера были не застелены. Одно из одеял валяется на полу и на нем явно потоптались грязной обувью. Но в остальном…, может, я чего не замечаю? Ну, бардак, ну грязно, да. Так уборщице убраться и все будет хорошо. Но я действительно не видела всей картины.

Некоторые из наших мужчин вышли в коридор и скрылись в других комнатах. Со мной остались только Манулов и Влад.

— Моника, если они оплатят стоимость одеяла и уборку, этого будет достаточно?

— Да, что ты! — всплеснула эмоционально руками девушка, — ты посмотри на потолок.

Я подняла глаза и чуть не села на одну из кроватей. На потолке красовалось не менее 30 спичек, которые вероятнее всего зажигали и бросали к потолку. Как они вообще здесь не спалили все к чертовой матери.

Я прикрыла глаза, испытывая испанский стыд за своих соотечественников. Мужчины подозрительно молчали. Все это время они даже не пытались выйти из-за моей спины.

Вот как так-то? Как спящую лапать, так ума и смелости хватает, а как отвечать за содеянное, спрятались за моей спиной. Разочарование разливалось кислотной лужицей внутри.

— Чья это комната? — спросила громко, обращаясь к мужчинам.

— Моя и Ростислава, — ответил Манулов.

Я подошла ко второй кровати и увидела пустые бутылки из-под виски.

— Вы все тут были?

— Да, — тихо ответил Влад.

Врет, поняла я. Сдавать друг друга не будут.

— Какую сумму вам озвучили?

— Пять тысяч евро, — ответил Манулов.

— А вы сколько готовы заплатить?

— Две пятьсот, ну максимум три, — Рокотов.

Больше у мужчин ничего не спрашивала и не общалась. Дальше общение свелось и сосредоточилось полностью на Монике.

— Кира, это тоже еще не все. Посмотри на стены и в ванной.

Я снова огляделась и увидела на стенах брызги от кетчупа, а в ванной