Но ожидания не оправдались.

Через полчаса в холл спустился Манулов с Владимиром, а за ними ещё 4 человека.

Сначала подумала, что просто гости, но нет. Они выверенным маршрутом все вместе двинулись в мою сторону.

Ну все! Мне конец! 6 человек здоровых бугаев мужского пола. Тестостерон зашкаливает, они все не меньше метра восьмидесяти и самый низкий из них — Владимир. С каких пор в России штампуют терминаторов?

2 глава

Удивлению не было предела. Я еле встала на ватных ногах и заметно побледнела. Умом понимала, что ничего они мне не сделают, но их было 6 здоровых мужиков, а я одна девчонка. Сделала глубокий вдох и все-таки шагнула на встречу.

— Знакомься, это Самарин Владимир Олегович, — я протянула руку и немного сжала его огромную ладонь, — ну, ты его уже видела, — знакомил меня с коллегами Манулов.

— Можно просто Вова, — пробасил «колобок» и мило улыбнулся. Я аж перестала нервничать и тоже улыбнулась в ответ. Ну, хоть один из них нормальный.

— Это Ростислав Дмитриевич, наш технолог, — представил мне высоченного и худого мужчину с бакенбардами Манулов.

— Здравствуйте, — тихо поздоровалась я, совсем теряя самообладание. Конечно, я никого из них не запомню сразу. Благо Манулова и Вову узнаю, остальных запомню в процессе. Но руку протягивать не перестала, пообещав себе свернуть шею Диего. Малолетний начальник не удосужился вчитаться в информацию и уточнить количество гостей.

— Это Сушилин Александр Викторович. Тоже технолог по габаритному оборудованию.

— Очень приятно, — протянула руку мужчине.

— И мне, — сухо улыбнулся седовласый мужчина, хотя ещё не был стар. Ему было около сорока, не более.

— Ларин Кирилл Дмитриевич, — следующий не дождался пока его представит Манилов и сам протянул мне руку, — я мазанула взглядом по темной шевелюре волос и даже не посмотрела на него. Я настолько перенервничала, что было уже не до запоминаний.

— Ну, а это Рокотов Владислав Романович, наш Генеральный директор и моя правая рука, — очень приветливо улыбнулся Манулов Владиславу.

Надо же, он умеет нормально реагировать и не пошло улыбаться. Ну, конечно, это же его правая рука, а не молоденькая девочка после универа. Чего бы не улыбаться своей «правой руке», — подумала я, а сама на автомате схватилась за очередную предложенную руку и снова утонула в огромной лапище.

Да где их всех штампуют? Или они на анаболиках?

— Приве-е-е-т, — растянул последний слог мужчина и чуть сильнее сжал руку.

Мне бы среагировать как-то, но вдруг стало очень душно в этой гостинице, бежевом холле и казалось, если я сейчас же не выйду на воздух, умру.

— Здравствуйте, — все-таки посмотрела на него мельком, отмечая почему-то не фигуру в целом, а то, как он шевелит полными губами, которые прекрасно умостились на полукруглом подбородке с 2-х дневной щетиной, — и дальше рассматривать не стала, на автомате поворачиваясь к Манулову и вынимая свою ладонь из руки мужчины.

— Пойдемте на улицу, такси уже на месте.

— Пойдем, — Манулов выдвинулся вперед и пошел во главе нашей процессии, не забыв при этом ухватить меня за талию.

— А вы можете не касаться меня? — набирая в легкие столь необходимый глоток воздуха, все-таки тихо спрашиваю я и смотрю на его подбородок.

— У тебя с этим проблемы? — вскидывает он бровь. Догадываюсь по тому, как морщиться его лоб. Смотрю на него снизу-вверх и все время задираю голову.

— Главное, чтобы у вас проблем не было, — бурчу я и змейкой выползаю из его захвата.

Ненавижу, когда нарушают мое личное пространство и позволяют лишнего. Особенно власть имущие.

— Алекс, как поедем? — нагоняет нас тот, что с красивыми губами. Влад, кажется.

— Кира, ты же две машины вызвала?

— Да

— Вызывай еще одну, не поместимся, а как килька в бочке я ехать не хочу.

— Хорошо.

Я подозвала лакея и попросила поймать еще одну машину. Парень справился за пару минут. И уже совсем скоро все расселись по местам. Не помню кто с кем, запомнила только, что «колобок» сел вместе с «губами», а вот Манулов затащил меня на заднее сиденье вместе с собой, впереди в нашей машине сел мужчина с темными волосами, Ларин, кажется.

Таксист включил какую-то ненавязчивую музыку и такси тронулось.

Я зажалась в уголок, как можно дальше от Манулова, но все равно умудрялась касаться его, так как он занимал практически все пространство заднего сиденья, а когда он смеялся и жестикулировал, то его рука, как будто случайно касалась моего бедра.

Это было невыносимо. При всем при этом, он делал вид, что вообще меня не замечает увлеченный беседой с Кириллом, так оказывается звали мужчину.

Я переложила свой кожаный рюкзак с колен на сиденье сбоку от себя, чтобы его рука не касалась меня «случайно». Манулов оценил этот жест и на какое-то время даже перестал жестикулировать.

Смотреть на него было страшно, мне казалось если посмотреть ему в глаза, он обязательно полезет целоваться, поэтому я, как с дикой собакой: «в глаза не смотри и бочком мимо». Мимо не получилось. А еще 2 часа с ним одним воздухом дышать, что б его.

Слава богу, его Кирилл развлекал разговором, и он практически не смотрел в мою сторону. Я отвернулась к окну и стала рассматривать пейзаж. Ранней весной здесь было очень красиво. А когда выезжаешь за город, то такой вид на поля открывается, закачаешься. Не знаю в какой момент меня сморило, видимо бессонная ночь давала о себе знать, но я отключилась, прислонившись к окну. Никогда в жизни себе такого не позволяла, уснуть в одной машине с незнакомыми мужчинами, но тут сыграло еще и то, что я почти три месяца пахала на износ, за все проекты хваталась, чтобы набраться опыта и денег заработать. Я всегда и во всем должна быть лучшей. Лучшая в университете, лучшая на работе, а главное, чтобы про меня никто не подумал дурного. Мне было важно, кто и что обо мне говорит, поэтому репутацию берегла. А Олеська меня всегда ругала за это.

«С такими пуританскими взглядами, ты никогда замуж не выйдешь» — говорила она.

А я и не сказать, чтобы прям, как пуританка себя вела, нет. И с парнями встречалась, и головы кружила, но вот лишнего никогда себе не позволяла. Вела себя всегда вежливо и учтиво со взрослыми, никогда грубого слова родителям, в миру и ладу с самой собой. Я любила танцевать, занималась рукопашкой, исключительно для себя, и от многих это скрывала. Я любила производить