Потом посмотрел на бедную семью, с отцом —одиночкой. На лицах Харрисонов, читался интерес, но такой, словно речь шла о новом сорте пива по распродаже. — Исключительно все владельцы высокоразвитых био использовали их не по прямому назначению.

— Эй! — ощетинился сразу младший Харрисон. — Что вы хотите сказать, мистер?! На что вы намекаете?!

— Даже так? — ухмыльнулся отец семейства. — Что в этом противозаконного? Био должна служить человеку! Био с кожей люкс, тем более. Даже, если она списана или практически не работает. Любой продвинутый пользователь может перешить киборга и подогнать его под нужды человека. Плати только деньги! Все так делают!

— Кто все? — переспросил детектив Фокс, доставая из кармана планшет и готовый снова записывать.

— Да все! — огрызнулся хозяин пончиковой на колесах.

— Ясно. — Фокс оставил в покое планшет. — Но вы понимаете, кем могут быть высокоразвитые био?

— Да какая разница?! Кем, например?!

— Бывшими солдатами, например. Или пожарными. Экстремалами. Вам знакомо это слово?

Повисла пауза.

— Папа, наша био не солдат же? — неожиданно спросил младший Харрисон, посерев лицом. Губы его задрожали.

— И? — протянул отец, не слушая парнишку. Фокс вздохнул, признаваясь:

— И мы не знаем, к чему могут привести эти доморощенные ваши перепрошивки и возвращение старой заводской программы. Никто не изучал мысли био.

— Они не умеют мыслить! У них один программный ряд. Набор цифр! Выполнение четкой команды. Это машины.

Фокс сузил глаза: бесполезно. Ведь знал же, что бесполезно говорить с этой обычной семьей. Не поймут! Не поверят. Не оценят. Так же и в управлении поступили. Почему-то начальник отдела не видел глобальности проблемы, надвигающейся катастрофы, желая поскорее закрыть дело или вообще списать на глушняк — подумаешь, пропали био. Каждый день пропадают. А гибнет и того больше.

Но не высокоуровневые.

Что, если био умеют думать? Предположим хоть на минуточку! Отбросим сомнения! Что, если не видеть очевидные банальности и принять это? К чему, тогда био могут додуматься? Почему никто не хочет бить в колокола?

Вот малец, кажется, понимал. Губы его до сих пор дрожали:

— Она же не солдат, пап. Правда? Она же не придет к нам ночью?

— Что ты! Конечно же нет! Зачем это садовнику?! — Успокоил отец сына, становясь на секунду добрым и заботливым. Но когда он посмотрел на детектива, в глазах его блеснули злые огоньки. — И как вы собираетесь решать эту проблему?!

Глава 3. Ада

Наставник недоуменно откинулся назад в своем кресле, явно ожидая не такого ответа. Медленно скрестил руки на груди, уходя в глухую защиту, загораживаясь от нас. На невозмутимом лице его мелькнула досада.

— Альпинистом? — на всякий случай переспросил старик. Думая, что плохо расслышал.

— Спасателем! — подтвердила я. Чего непонятного? Внятно же сказала. Четко. Неясные воспоминания хотели пробиться и не могли никак прорваться. Но что-то изменилось. Я прямо чувствовала, как при слове «альпинист», в этот момент под тяжелыми ботинками скрипит белый ослепительный снег. Как дует холодный ветер с вершины пика, принося песчинки колючих снежинок. Как ярко светит солнце. И самое удивительное, что происходит всё это со мной. В давно забытой жизни.

В секундном видении, я увидела себя со стороны: в легком бирюзовом пуховике, смешной цветастой шапочке, в больших фиолетовых очках и кайлом в руках, замершей перед длительным подъемом.

А еще.

Я улыбалась. Открыто и смело. Не знала, что на такое способна.

Красивая фантазия. Видимо, насмотрелась в цехе на баннеры. Не зря висела на линии и бездельничала. Расплата не заставила себя ждать. Вот он — удар судьбы. Прямая насмешка, да и только. Ну, какой я — альпинист? Садовник же. Всегда была им.

Наставник широко улыбнулся и коротко хохотнул. Неуверенные смешки пошли по рядам. Особенно старались мои соседи: слесарь четвертого разряда сначала стукнул меня приятельски локтем, потом отсел на полметра и стал тыкать в меня пальцем, показывая, что такую нелепость сказал точно не он, а вот эта придурочная, с биркой «Собственность семьи Харрисонов». У него- то погон и шевроны за каждый подтвержденный разряд! Он точно не такой! И никакого отношения к Харрисанам не имеет.

Ну, и конечно, кожаная куколка в рваных чулках выражала свои эмоции, веселясь от души. Закатив глаза, она громко цокала языком, раскачиваясь из стороны в сторону. Наверное, ее заклинило, так как цикличность повторялась.

Я и сама улыбнулась, поддаваясь общему импульсу. Потом задумалась, разбирая ситуацию на алгоритмы. И стала серьезной. Что-то не получалось. Что-то не сходилось. Уравнение не решалось. Нахмурилась. Вывел из размышлений голос Наставника.

— Вы воспринимаете юмор. Это радует: потому что вы не безнадежны. Юмор — это двигатель прогресса, то, что вас оживит и пробудит окончательно. И кто знает, может, призовет к действиям. — Старик задумался, снова упоенно созерцая скрытое от нас будущее. Затем продолжил:

— Нет, милая. — При этом я опять вздрогнула. Непривычное слово искрило. Так можно было назвать пылесос космическим кораблем. И он бы окрыленным улетел в мрачное пространство, осваивать неизвестность. — Это не клуб юных друзей горных спасателей или альпинистов, и даже не секция робототехники. — Наставник снова поднял палец, привлекая наше внимание.

— Не секция робототехники? То есть, вы хотите сказать, что я не стану