— Он игрок, — ответил я. — Это же все как азартная игра, у него блеск в глазах, он моложе становится, когда бабки зарабатывает… Деньги как фишки, а рулит всем тяга к игре. Он и в другие времена не боялся рисковать… сильный мужик.

— Жаль его немного, — сказал Валерик. — Всю жизнь прятался, таился, ментов и разбойников боялся, что отнимут, а самого посадят или вообще грохнут. А тут свобода пришла, но и годы уже не те… Сидит, минералку пьет… Ни молодости, ни здоровья нет… Обидно, наверное.

— Это нам обидно, — сказал я, — доллары по девять пятьдесят зарядил, я про такой курс и не слышал никогда! Самая последняя гнида-валютчик меньше берет.

— С другими опасно, — сказал Валерик. — Сам понимаешь, если кинут, то в милицию жаловаться не побежишь…

Валерик говорил правду — мошенничество процветало. Обманывали при поставках товаров и при расчете, обманывали друг друга кооператоры, теневые дельцы и профессиональные кидалы… Буквально на наших глазах разорялись новосозданные кооперативы, люди загонялись в огромные долги, мошенничество грозило полным экономическим параличом. Милиция и суды здесь мало чем могли помочь, поскольку почти весь бизнес делался в тени и с теми или иными нарушениями закона. Как в нашем случае с валютой, например. Мы определенно тянули на уголовку.

В ДК медиков мы теперь занимали две смежные комнаты — как раз между клубом любителей аквариумных рыбок и ансамблем балалаечников. Обстановка в нашей конторе оставалась все такой же скромной и даже аскетичной, как при открытии. Единственным излишеством был современный с массой наворотов телефон, который не трезвонил, как его отечественные собратья, но издавал мелодичную трель.

Еще у нас появились новые сотрудники. В частности, секретарша Люся, которая по документам проходила как «старший специалист по связям с общественностью». Обязанности Люси включали в себя поддержание порядка на вверенной территории и ответы на телефонные звонки. Люся была девушкой некрасивой, но очень ответственной, а в офис ее привел Валерик, с которым она, кажется, училась на одном потоке на заочном. Люся в ее молодые годы уже повидала изнанку жизни — безнадега и безденежье, отсутствие отца, постоянно больная мама и младший брат-оболтус. Эти обстоятельства, безусловно, требовали средств и времени, которых Люсе взять было категорически негде, и сердобольный Валерик, которому Люся, к слову, помогала в учебе, предложил ей серьезную должность в серьезной конторе. И за серьезные деньги. Мы платили Люсе как рабочим в нашем цеху — пятьсот рублей в месяц плюс премия. Люся была счастлива. Теперь она смогла нанять сиделку для матери. С какими-то дорогостоящими импортными лекарствами Валерик помог ей из своих средств. Само собой, мы с Серегой поинтересовались у Валерика по поводу его намерений относительно Люси.

— Что-то серьезное или так? — спросил прямолинейный Серега.

— Да ну перестаньте, — отмахнулся Валерик, — у вас одно на уме, сексуальных маньяков! Девчонка хорошая, помочь надо, а то пропадет. Она вообще одна, понимаете? Нам все равно секретарша нужна, а она надежная!

— Комсомолка? — язвительно поинтересовался я.

— Не знаю, — растерянно ответил Валерик. — А чего?

— Беспартийные тоже годятся, — махнул рукой я. — Пусть работает!

И Люся стала работать, причем со своими обязанностями она вполне справлялась, необходимый уровень уюта поддерживала, на звонки отвечала своевременно и неплохо заваривала кофе. Больше от нее ничего и не требовалось.

Вторым новым сотрудником стал охранник Боря. Боксер из клуба, тяжеловес. Последнее полностью соответствовало действительности — Боря весил не меньше ста двадцати килограмм и вид имел устрашающий. Он был довольно типичным спортсменом-неудачником, который долго-долго подавал надежды, которые а конце-концов так и не оправдал, не продвинувшись дальше кандидата в мастера спорта. Ему светила прямая дорога на тренерскую работу, но наставник из Бори был в высшей степени хреновый. Да еще и многочисленные удары по голове не лучшим образом сказались на умственных способностях — во всех вопросах, которые не касались бокса, Боря соображал с трудом и скрипом. Главной его функцией было — производить впечатление на нежелательных посетителей. А их, к сожалению, хватало…

Одно время мы, как порядочные предприниматели, работали с вывеской, на которой гордо значилось: «Кооператив 'Астра». Мы впоследствии многократно пожалели об этом опрометчивом шаге. На вывеску слетался народ — простые советские люди, жаждущие халявных денег и твердо убежденные, что в кооперативе «Астра» спят и видят — помочь кому-нибудь материально. Приходили липовые беженцы, чернобыльцы и афганцы. Приходили увечные, сирые, убогие и похмельные. Приходили откровенные психи, кидалы, ветераны гражданской войны, контактеры с инопланетянами, изобретатели. Иногда — очень редко — приходили начинающие предприниматели с бизнес-планами. Все эти люди просили денег, требовали денег и умоляли о деньгах. Изредка мы помогали — там, где не помочь было нельзя. Но большинству приходилось отказывать.

Что характерно, именно те случаи, когда мы помогали просителям, доставляли больше всего проблем. Так, благодарная директор детского дома, получившего от нашего кооператива довольно приличные подарки к новому году, разразилась благодарственной статьей в местной газете. В статье благодарная директор пела дифирамбы щедрости, доброте и отзывчивости руководства кооператива «Астра». После этого наш мир перестал быть прежним. Количество просителей увеличилось взрывообразно, и не было таких ругательств и проклятий, которые мы не обрушили на голову ничего не подозревающей руководительницы детского дома. Несчастная тетка, безусловно, хотела как лучше… После этого случая мы сняли вывеску, но это уже мало помогло…

Изначально просители атаковали Люсю, которая с неприступной вежливостью выслушивала всех мошенников и городских сумасшедших, и твердо обещала поставить руководство в известность. Иногда просители удовлетворялись этим обещанием и уходили, но иногда проявляли неприятную настойчивость — пытались скандалить и требовать руководство. В этом случае, на сцене появлялся Боря, и обычно одного его появления хватало, чтобы незваные гости по добру, по здорову ретировались восвояси.

Мы сидели у себя в конторе, пили сваренный Люсей кофе и неспешно говорили о делах.

— С компьютерами нужно что-то решать, — сказал я, прихлебывая из чашки. — Это не дело — зависеть от милости Саши и Юрика. Нужно самим ехать в загранку и везти компьютеры. Шутка ли — двое переплачиваем!

— Витя не пишет? — спросил Валерик. — Вот если бы с ним совместное предприятие замутить — было бы дело!

— Пишет, — с досадой сказал я. — Раз в три месяца,