Шрифт:
Закладка:
- Тьфу, гадость, - отвалившись от спасшего его от неминуемой смерти бревна, Виктор выплюнул набившуюся в рот труху и, раскинув руки в стороны, сделал глубокий вдох. - Свобода!
Двухдневное мотание по волнам закончилось на диком песчаном пляже усеянном кучами гниющих водорослей и сушняком нанесенным сюда морем за многие сотни лет. И хоть аромат от постоянно разлагающихся растений и древесины стоял не сильно приятный, он буквально пьянил Виктора, поскольку это был именно вкус свободы. Впервые за все время своего пребывания в этом мире он не был связан по рукам и ногам, имея возможность делать все что заблагорассудится. Еще бы тело не было столь юным и беспомощным, чтобы не бояться всего на свете, и тогда действительно можно было бы зажить. Но мечты о будущей сытной жизни никак не могли помочь ему с насыщением здесь и сейчас, а прилипший к позвоночнику желудок мягко намекал на потребность заморить червячка. Все же почти трое суток без еды негативно сказались даже на теле годами укрепляемом духом меллорна. Да, какие-то вещества он уже мог получать просто вдыхая воздух и аккумулируя солнечную энергию – фотосинтез для старого древа был столь привычен, что он потихоньку перестаивал человеческое тело под былые условия существования, но ставший новым хозяином тела Виктор ни с какой стороны не был индийским йогом, способным протянуть на подобной же диете. Потому, немного полежав, он с жадностью принялся оглядываться по сторонам в поисках чего-либо съестного.
Не обнаружив ничего похожего на потенциальную еду в зоне видимости, он с кряхтением поднялся на ноги и, подобрав себе палку покрепче, побрел, опираясь на нее, вглубь подступающего к пляжу леса. Помимо того что чертовки хотелось есть, его вдобавок одолевала жуткая жажда. Как он ни старался держать рот закрытым, морская вода все же время от времени находила щелочку между растрескавшихся губ или банально заливалась через нос, так что всю носоглотку жутко свербило от раздражения солью.
От неминуемой голодной смерти спасло его унаследованное от чёрта чуткое обоняние. Уже спустя четверть часа продирания сквозь дикий лес, он уловил аромат жаренной рыбы и, как по навигатору, устремился к еде, петляя между деревьев четко по следу распространения запаха. Вывалившись из леса и испугав своим внешним видом какого-то невысокого дедка гревшего свои старые кости у догорающего костра, Виктор ринулся с протянутыми руками прямиком к очагу, над которым запекались две нанизанные на шампура рыбины.
- Можно? - остановившись лишь в самый последний момент, поинтересовался он у слегка шокированного деда.
- Хм. Вежливый, - хмыкнул сидевший у костра старик и махнул рукой. - Рубай на здоровье, малец!
Дважды предлагать не пришлось. Виктор ухватился за шампур и, шипя от боли, принялся уплетать за обе щеки обжигающе горячую рыбу.
- Вкусно? - поинтересовался с любопытством наблюдающий за ним дедок.
- Ешо ках! - прошамкал в ответ Виктор и, сделав над собой невероятное усилие, приостановился в деле поглощения рыбы. - Прошу прощения за то, что оставил вас без обеда. И благодарю за доброту. - Прожевав то, что уже было во рту и слегка поклонившись, поблагодарил он незнакомца за угощение,
- Хм. И воспитанный, - погладив свои седые усы, прокомментировал тот явно порадовавший его факт. - Так откуда ты такой вежливый и воспитанный взялся в этих всеми богами забытых краях? – увидев, что ребенок уталил первый голод, поинтересовался дед.
- Сбежал из рабства, - продолжая потихоньку отщипывать от обглоданной рыбы кусочки жирного белого мяса, кратко пояснил Виктор. - У нас пираты всех жителей деревни в плен взяли, а потом продали темным магам.
- Темным магам? - доселе глядящий на него с жалостью и любопытством дедок мгновенно преобразился. От былой расслабленности не осталось и следа. - И где они? Где-то поблизости?
- Нет. Я теперь точно и не скажу. На каком-то острове. Мне удалось притвориться мертвым и меня выбросили в море, как поступали со всеми покойниками. Лишь в последний момент получилось активировать прощальный подарок одного друга, и я перенесся подальше от их острова. Вот только куда именно – не имею понятия. Еще два дня провел на подвернувшемся под руку бревне, дрейфуя в море, пока прилив не вынес меня на пляж недалеко отсюда.
- Поня-я-ятно, - протянул дедок и заметно успокоился, хоть печать грусти и бессилия проявилась на его лице. - А как называлась твоя деревня? И в каком государстве находилась?
- Розмарин. Так мы ее называли. А где находилась, я не знаю, - слегка потупился Виктор. - В силу ряда обстоятельств я долгое время не мог обучаться и даже нормально контактировать с людьми.
- А по твоему поведению и не скажешь. У меня складывается такое ощущение, будто я разговариваю с вполне образованным молодым человеком, - проявил здоровый скептицизм его собеседник.
- Это уже после начало что-то получаться. Каменоломни, они, знаете ли, меняют человека как ничто другое.
- Каменоломни!? – тут же вытаращился на него дед. - Тебя заставляли работать в каменоломнях!?
- Всех заставляли, - не стал вдаваться в подробности своего пребывания в рабстве Виктор.
- Так ведь тебе лет десять не больше!
- Девять. Недавно исполнилось. Так что мне еще нормально пришлось. У нас ведь там и девочки помоложе меня были. Вот кому действительно не позавидуешь. Ненавижу этих темных тварей! Если раньше времени не сдохну, всех на тот свет спроважу. Они еще меня будут молить о быстрой и легкой смерти! - сдавив остатки рыбьего скелета в руке столь сильно, что кости раскрошились почти до фракции пыли, парень обжег собеседника полным гнева взглядом.
- Полагаешь, что такой путь будет для тебя правильным? - проигнорировав направленный на него, но предназначавшийся другим, ничего хорошего не предвещающий взор мальчишки, поинтересовался старик.
- А кто, если не я!? - откинув в сторону костяную пыль и воткнув в землю шампур с такой силой, что тот ушел в нее по самую рукоять, Виктор рывком поднялся и принялся расхаживать взад-вперед, чтобы хоть немного успокоить нервы. - Видел я, как
