Где-то сбоку послышалась возня. Там кряхтел и пытался подняться еще один тип в баскетбольной майке и бесформенных штанах. Почти брат-близнец первого. Рич тюкнул его ребром ладони. «Баскетболист» покорно рухнул.

Картина вырисовывалась ясная: двое придурков прицепились к подгулявшему мужику. Сивухой от того разило будь здоров. Рич пощупал пульс. Вроде живой. Но на виске набухала слива ссадины.

Рич сорвал с плеча рюкзак. В одном отделении он там тягал мини-аптечку. На всякий случай. Торговцы на рынке иногда такие разборки устраивали, что мама не горюй.

Рич вытащил из рюкзака нашатырь, сунул бедолаге под нос. Тот не реагировал. Арабист выхватил фриз-термос со льдом, выковырял из него замороженный кусок и прижал к виску бедолаги. Суставина передернуло, он охнул и наконец открыл глаза.

Неожиданный поворот

– С ума сошел. Зачем ты его к нам приволок? – шипел Коля Сачко, разглядывая «корочку» оперуполномоченного капитана Суставина С. В. – Только следователя нам не хватало. Илью подозревают в убийстве, а тут на тебе – полиция с доставкой.

– Откуда мне было знать, я у него карманы не обшаривал, – оправдывался Рич. – Ты сам виноват, надо было рассказать мне всю правду. А то «родственник из Мурома». Пойми, не мог я его бросить в таком состоянии. А скорая не захотела забирать. Они его подняли и тут же положили. Слишком пьян, говорят. Тех двух сволочей забрали, а его оставили.

Словно почуяв, что говорят о нем, Суставин очнулся и застонал. Тяжело заворочавшись, запросил пить, но снова отключился.

Встревоженный Коля проверил, как он там. Постоял у приоткрытой двери в комнату, неприязненно глядя на спящего следователя. Заскребло воспоминание о том, как однажды его, загулявшего ночью, подобрали менты и отвезли в отделение, попутно отделав дубинкой. После чего он обнаружил пропажу денег, а ссадина на затылке долго и противно гноилась.

От неприятных воспоминаний Колю замутило, и он засел в туалете.

А Рич включил свой комби-ноут и загрузил сайт столичного УВД. На экране выскочили данные о сотрудниках отделения полиции, в котором служил капитан Суставин С. В.

Рич покатал мышку-колобок, пролистывая страницы. Укрупнил изображение. Фото неважнецкое, но человек на нем был вполне узнаваем. Худое мизантропическое лицо. Выпуклый лоб, желваки.

Так, посмотрим его послужной список. Звания, награды…

Рич умостился на диване поудобнее и принялся внимательно изучать характеристику капитана Суставина. Документ был позапрошлогодний, зато обстоятельный. «…За 12 лет службы в органах внутренних дел Сергей Витальевич Суставин проявил себя как грамотный, ответственный работник. На его счету раскрытие 24 убийства, 17 грабежей и 39 изнасилований. Суставин С. В. зарекомендовал себя как сотрудник, который успешно справляется с наиболее ответственными и сложными заданиями…»

Дальше шла всякая ерунда, перечень каких-то благодарностей с цифровыми кодами. Ниже – бесконечные списки сотрудников, представленных к таким-то наградам, в которых всплывало и имя Суставина.

Рич захлопнул комби-ноут и нахмурился. По всему выходило, что следователь не липовый.

Стоп, у него в сумке что-то было. Где же я ее кинул? Отыскав видавший виды кожаный суставинский планшет с потертой лямкой, Рич извлек из него пластиковую папку с двумя угловыми резинками. Какое-то дело. Рич оттянул угловые резинки…

Чтобы убедиться в том, что он не во власти галлюцинации, арабист сделал несколько медитативных вдохов и выдохов. Забормотал под нос восточную мудрость: «Страсти ничто, расслабься и отрешись от желаний и волнений, все это не имеет никакого значения…»

На первой странице сверху крупным шрифтом было напечатано: «Дело № 182. Убийство на улице Жуковского в общежитии МУГР имени Первых выборов с участием роботов». И ниже: «Убитая – Алина Муромцева, пятикурсница очного отделения филологического факультета МУГР. Подозреваемый – её муж Илья Муромцев, пятикурсник очного отделения исторического факультета того же университета».

Дальше шел кривовато распечатанный текст, с безграмотными оборотами вроде «согласно отчета оперативной группы…» и «в соответствие с выводами криминалистов…» Там было подробное описание трупа, косноязыкое воспроизведение слов свидетелей, детали и специальные термины экспертиз.

Из душа, вытирая голову, вышел Илья. Прислушался к больному храпу Суставина, который тревожно выхлестывался из комнаты.

– Слушай, Рич, что это за мужик? Откуда он взялся, ты так толком не объяснил.

– Это следователь полиции.

– Не понял.

– Тот самый, который ведет твое дело.

Илья перестал вытираться. Рич протянул ему папку Суставина.

Перед глазами Ильи запрыгали буквы, загарцевали предложения. «Таким образом, подозреваемый Муромцев И. И.…» «Как установлено, подозреваемому…».

Он внимательно посмотрел на Рича. Интересно, за сколько эта тварь меня сдала? Сейчас, по всей видимости, в дверь позвонят и войдут деловитой гурьбой, скрепят запястья холодными наручниками. Надо поспешить. Хотя бы успеть набить этой сволочи морду.

Илья рванулся к Ричу. Но размахнуться не успел.

– Не волнуйся, я знаю, где тебя спрятать, – сказал тот.

Гостеприимная гигантка

Чайник свистел громко, и они не слышали, как следователь прокрался в умывальник и потом выскользнул в коридор. Среагировали только на стукнувшую входную дверь.

Рич выскочил из кухни, заглянул в комнату. Там был один матрас. Капитана Суставина С. В. не было.

Не хотелось, конечно, бросать обжитую квартирку. Пусть и не слишком уютную, но привычную, пропахшую благовониями. Досадно было уходить, не зная, когда вернешься. Безумных странствий Ричу хватило в мятежной юности.

Но ничего не поделаешь, надо было уходить с Ильей. Рано или поздно нагрянет полиция, и тогда гарантированы проблемы. Допросы, обыски. Возможно, помещение под арест.

Сиротско-приютский опыт и работа на рынке вытравили из него иллюзии в отношении государственной машины, в особенности правоохранительной. Сгребут и начнут прессовать. Не захочешь – выдашь адрес Ильи. Не от боли и страха, а просто ради того, чтобы вернуть себе спокойствие. А выдавать невиновного (почему-то Рич сразу поверил, что Илья невиновен) ему совсем не хотелось.

Одна беда – к утру Коля успел напиться. Как всегда, некстати. Распластался в кресле, как членистоногое.

Они с Ильей заволокли пьянчугу в ванную. Под ледяной струей тот хотя бы обрел способность держаться на ногах.

Ехать было неблизко – в Коньково. Брать напрокат максидрон не стали, так их могли легко вычислить. Поэтому быстро собрали сумки и поехали на метро, допрыгав до станции на джампинг-кате.

С тех пор как многие москвичи стали перемещаться на максидронах и таксидронах, в метро стало заметно свободнее. С ними в вагоне было всего человек десять – несколько студентов, два алкоголических деда в панамках и семейка приезжих с детьми, сгрудившаяся у паучьей схемы московской подземки.

Пока ехали, Коля крепко заснул. Еле его растолкав, они вылезли на станции Коньково и побрели мимо бетонных