— Мира? — папа торопливо нажал кнопку на гарнитуре в ухе. — Прости, я говорил по телефону… эммм… по работе… Обсуждал с коллегами. Придется встретиться с мерчандайзером, обсудить новую стратегию выкладки товара… Что ты хотела?

— Нет, ничего, — Мира сунула в карман скатанную в шарик фольгу от конфеты.

— Вот и хорошо, — облегченно выдохнул папа.

Мира отправилась к себе в комнату, но в прихожей остановилась. В замке захрустел ключ: с работы пришла мама. Она бухнула на пол пакеты, полные продуктов, и набросилась на Миру:

— Мне звонила Валериана Марковна! Домашнюю работу по математике не сделала ты, а краснею за тебя я! Потрудись-ка объяснить, что произошло!

— Мам, понимаешь… — промямлила Мира, не готовая к разборкам прямо сейчас, — я, честное слово, сделала, а когда меня к доске вызвали, не нашла в рюкзаке тетрадь, она потерялась…

— Сама потерялась? — ядовито спросила мама.

— Нет, не сама, ее украла Воронцова… — деваться было некуда, и Мира подробно рассказала о спрятанном рюкзаке и регулярных оскорблениях со стороны Вороноцовой и ее подруг.

— Ясно, — сказала мама.

Она пошарила в сумочке, висевшей на вешалке, и выудила оттуда мобильный телефон.

— Кому ты собралась звонить? — испугалась Мира.

— У тебя уроки готовы? Портфель собран на понедельник? Вот иди и собирай! — с этими словами мама выдворила Миру из прихожей.

Мира рухнула на кровать. Кому мама будет звонить? Что, если Марковне? А если Воронцовой? Мира похолодела. Да после этого звонка Воронцова ее в порошок сотрет! Ох, мама… Ну зачем она все портит! Лучше бы просто забрали документы и перевели ее в другую школу!.. За тревожными мыслями, бешено наскакивающими одна на другую, Мира не заметила, как мама вошла в комнату.

— Я говорила с Валерианой Марковной, объяснила ситуацию, она вызовет тебя на следующем уроке, чтобы ты исправила свою «двойку». Что касается Карины Воронцовой, Валериана Марковна впервые слышит, что Карина на такое способна. Она отличница, как отвечать — первая руку тянет! — занимается дзюдо, между прочим, имеет первый разряд! — мама бросила мимолетный взгляд на живот Миры, выпирающий из домашних штанов. — Школу вашу на спортивных соревнованиях всегда представляет. К тому же у нее сестра идет на золотой аттестат! Ты не знакома с Настей Воронцовой? Она учится в девятом, планирует поступать в Университет…

— Мам, ну причем тут вообще сестра Воронцовой! — разозлилась Мира. — А Марковна ничего в этом не смыслит! Она сама кого хочешь до слез доведет!

— Валериана Марковна, — поправила мама, — и не кричи, что ты злишься сразу. Будешь орать по пустякам — точно одна останешься, без подруг. Не спорю, между тобой и Кариной могли быть какие-то недоразумения, это часто в вашем возрасте бывает. А ты будь мудрее, будь выше ситуации! Не обращай внимания! Главное в школе — учеба, а подружек найти успеешь. Ну, что ты надулась как мышь на крупу? Делай уроки и иди ужинать, — и мама вышла из комнаты.

Платонова

Дождь перестал, но на улице все равно было пасмурно. Ветер тряс клены над головой и осыпал Миру холодными капелями и последними листьями. Мира медленно шла домой из школы. Ногой она пыталась подбрасывать опавшие листья, но мокрые, они липли к мыскам сапог. Противная сырость! Мира миновала соседний двор и подошла к своей пятиэтажке. Летом дом покрасили в бледно-розовый цвет. От осенних дождей дешевая краска облупилась и потемнела, и пятиэтажка выглядела неухоженно и мрачно.

Мире оставалось пересечь детскую площадку, чтобы дойти до подъезда, но громкие голоса и визгливый хохот заставили девочку остановиться. Она притаилась за толстым кленом с корявой корой, осторожно выглянула.

Воронцова и Загорская устроились на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье, и покатывались со смеху. Перед скамейкой на корточках сидела Оля Платонова, ладонями она опиралась на мокрое резиновое покрытие площадки. Неподалеку от подружек гуляла молодая женщина с малышом в красном комбинезоне. Малыш копал лопаткой бурый песок в песочнице, а женщина ходила рядом и, поджав губы, косилась на девочек.

— Платонова, голос! — выдавила Загорская сквозь смех. — И чтобы весь двор слышал!

— Я не буду! Девчонки, это глупо!

— Давай-давай, ты сама выбрала «действие»! Все честно! — сказала Воронцова.

Оля тихонько залаяла. Молодая женщина неодобрительно покачала головой и, поманив малыша, перешла на другую сторону площадки. Шедший мимо парень в огромных, висящих на шее наушниках, подавил смешок. Мира замерла. Она не знала, как реагировать на эту безобразную с ее точки зрения сцену. То ли махнуть рукой и незаметно прокрасться за кустами к подъезду, то ли вмешаться, но тогда издевательства Воронцовой обратятся с Оли на нее саму. Пока Мира соображала, как быть, Оля встала, отряхивая ладони.

— Эй, ты обещала лаять минуту! Никто не разрешал вставать! — Воронцова скрестила руки на груди.

— Это не смешно, я не больше буду лаять! — уперлась Оля.

— Платонова, я не поняла, ты хочешь поссориться? — сузила глаза Воронцова, спрыгивая со скамейки.

Оля отступила на шаг и буркнула:

— Может и хочу.

— Может и хочешь? — прошипела Воронцова, и Мире показалось, что она сейчас ударит Олю, но та выплюнула подруге в лицо: — Не вздумай мне писать и звонить! Анька, уходим.

Оля с несчастным видом смотрела вслед девочкам: обе направились к рынку, который находился через дорогу. Мира вышла из-за дерева. Ей было бесконечно жаль одноклассницу. Она робко дотронулась до Олиного плеча.

— Присядем?

Оля кивнула, смаргивая слезы, и опустилась на скамейку.

— За что они с тобой так? Я думала, вы подруги.

— Подруги? С Воронцовой и Загорской? — изумилась Оля. — Скажешь тоже! Загорская абсолютная тупица, она и таблицу умножения выучить не в состоянии. У Воронцовой мания величия: все должны делать, как она скажет! Как дать списать или купить еды, они подруги. В общем чате постоянно читаю: «Платонова, дай скатать русский, Платонова, возьми в столовке пиццу»… Не хочу это обсуждать, — поморщилась Оля.

Девочки помолчали.

— Ты любишь читать? — спросила Мира. — На переменах ты всегда с книжками.

— Еще бы! — закивала Оля. — Я и в библиотеку записана, в районную… Обожаю рассказы о привидениях!

— Серьезно? Я тоже!

За разговорами прошло часа два. На улице темнело.

— Мне домой пора, — с сожалением сказала Оля, поднимаясь со скамейки. — Ну… завтра в школе увидимся! — и она растворилась в сумерках двора.

Мира, ошарашенная неожиданным поворотом событий, осталась на скамейке. С ума сойти! Оля Платонова, которая с утра доставала ее за компанию с Воронцовой, сейчас по-дружески разговаривает с ней! Значит, она, Мира, была права: Оля принимала участие в издевательствах,