Я же сунул было мобильник к себе в карман, как вдруг увидел незнакомую иконку на экране, наверху, в виде конвертика. Ого! Кто же мне пишет, интересно?

На экране красиво и плавно раскрылось сообщение от незнакомого номера.

«Илья, это Андрей Обухов! Я хотел спросить тебя знаешь ли ты про бал и идёшь ли на него? Позвони!»

Как мило… Это меня только что пригласил на бал целый князь? Надеюсь он не из «этих»?

«Я имел в виду что можем компанией пойти» — было написано в следующем сообщении. Так, вроде бы всё-таки не из этих, раз понял двусмысленность. Третье, отправленное через десять минут после, гласило:

«Девчонок там найдём»

Думаю, Андрей Обухов испытал немало удивительных эмоций, пока придумывал этот чудесный монолог. Даже мне было чуточку стыдно, а уж что творилось в голове у княжича…

Так, а откуда у него мой номер⁈

Глава 3

— Илья, прости. Я ничего такого не имел в виду, — Андрей держался вроде бы уверено, но уши красные были как будто кипятком ошпарили. Мы встретились в «Любашиной радости», потому что я хотел ватрушек, а князь Обухов как раз по делам был в Пушкинских Горах.

Хочу отметить, что трубку княжич поднял после первого же гудка. Должно быть, сидел и ждал звонка всё это время. Надо бы как-то парня направить на путь истинный. Нельзя быть таким открытым, особенно среди благородных.

Конечно, род в упадке, богатств у Обуховых нет и отбиваться от сотен «вроде бы дружочков» ему никогда не приходилось, однако всё равно слишком уж откровенен в эмоциях. Даже в глубинке с такими талантами выжить нельзя!

— Я не из этих, — выделил он последнее слово. — Я нормальный. Просто… Ты, предполагаю, мог измыслить…

Я молчал, пережёвывая ватрушку, и изучал княжича. Одет хорошо, с иголочки. И машина неплохая рядом припаркована. Та страхолюдина с чужим капотом, на которой Андрей встретил меня у Большого Кротово, была у Обухова для случаев «инкогнито». Чтобы затеряться.

Такой себе выбор. Князь на старом «ведре» запоминается быстрее.

— Могло показаться что я такое имел в виду, но не такое. Я не такой, это… — запутался княжич.

— Остановись, — просто посоветовал ему я. — Попробуй лучше чай.

Он охотно схватился за чашку, пригубил. С удовольствием улыбнулся.

— Я тут уточнил кое-какие справки об уряднике, который тебя притесняет, — сказал Андрей, откинувшись на спинку стула.

— Ватрушка, — напомнил я. Это было поважнее любых Посвистовых.

Княжич с сомнением посмотрел на тарелку с румяной выпечкой. Ну да, ну да, еда простолюдинов, а ты такой важный парень.

— Очень хороша! — надавил я.

Он явно был проголодавшийся, но взял ватрушку с осторожностью. Откусил, медленно прожевал. Глаза расширились в изумлении:

— Вкуснятина какая, мамочка родимая!

Большой ребёнок, право. Интересно, зачем он на самом деле на меня вышел? И ведь телефон достал как-то. Ещё и по Посвистову информацию выбил, хоть я и не просил. Вроде бы и наивный человечек с виду, а зубы показать может. Княжич почти запихал в рот ватрушку, поднял руку, подзывая официанта и жестом объяснил тому, что выпечку надо повторить.

— Его деятельность кое-кого заинтересовала, я так понял, что один из оперативников наружки пал во время миссии, и выяснилось, что мероприятие проводили без должного оформления, — продолжил он, когда прожевал. — Какое изумительное яство!

Я вспомнил про шаверму у реки. Что он скажет после того как попробует ту вкусняшку⁈

— Ты, должно быть, недоумеваешь, Артемьев, почему я внезапно прибёг к такой коммуникации. Но… Так было нужно. В наших краях новые благородные являются нечасто. Особенно новоявленные рода. Ты же, получается, стал главой рода Артемьевых. Даже, как я слышал, поместьем обзавёлся.

Ну, допустим. Я кивнул ему, глотнул чая. Мимо с трезвоном колокольчика пролетел пацан на велосипеде. Где-то засмеялась женщина. Как тут хорошо всё-таки.

— Мама говорит, что таким людям всегда очень тяжело, — продолжал Обухов. — Что их нельзя бросать. Особенно, когда они люди честные. А ты, Артемьев, я вижу, очень честный. Мне очень не хотелось бы, чтобы тебя окрутил Свиридов.

О, думаю здесь уже можно не волноваться, с этим бароном мы дружочками не станем. А про честность очень даже мило было послушать.

— Я слишком прямо говорю, да? — осёкся Андрей. — Мама говорит, что мне нужно учиться маскировке намерений, но внутри всё от этого содрогается… Не могу себя превозмочь.

— В чём твой дар? — спросил я. Он смутился, улыбнулся застенчиво.

— Я анималист. Ну, по зверюшкам.

Ветеринар, значит, если по-простому. Ауры зверей, физиология. Возможно даже команды может отдавать. Или выполнять, хехе. Специализацию свою он вряд ли скажет, такое обычно не афишируют.

Хотя Обухов легко мог и признаться, но не буду провоцировать.

— Кто-то должен и таким заниматься! Звери, они лучше многих людей, — Обухов воспринял моё молчание по-своему.

— Погоди, погоди, — я поднял руки. — Куда ты оправдываешься-то? Стой!

— Ну как же. Вон, маги огня повсеместно, воздуха, прочих стихий. Рукопашники, телекинетики, энергетики, оружейники. Сканеры, лекари, броневики! И я — анималист. Конечно оправдываюсь! Обуховы же только и умеют, что говорить с белками!

Ох какие у тебя боли фантомные, княжич. Однако интересно выходит. Он в одиночку смог несколько раз завалить снежного великана. Пусть и зря, так как тот оживал, но сумел же. Это и так-то хороший результат, когда твои магические таланты заточены на понимание животных и когда с собой у тебя их, этих самых животных, нет.

— Хорошая способность. Не для демоноборца, конечно, но хорошая.

— Нашему роду он не помог. Когда ты умеешь повергать в небытие демонов, ты получаешь от государства гораздо больше, чем когда способен излечить любимую питомца, — буркнул помрачневший Обухов. Но тут ему принесли ватрушки, и он расцвел.

— Слушай, расскажи мне про то кто здесь всем заправляет? Про Свиридова я понял. Про команду его читал. А кто такой Гордеев? У него ещё своя четвёрка демоноборцев, — решил сменить тему я.

— Граф Гордеев… Ну, по сравнению со Свиридовым он, конечно, человек достойный. Однако занимается зонами он тоже скорее ради наживы, чем за общее дело ратует. Всё в коммерцию пускает. Поддерживает команду Борзова, но и процент с них имеет. Я Мирослава