резко поднялась. Нет уж. Чего тут нюни разводить решила? Остаться ей дозволили. Работой загрузили? Так должна же она ему за учебу чем-то отплатить! В школах для магиков вон сколько деньжищ требуют-то, только аристократы туда попасть и могут. А значит сделает она все, что надобно. Расплатится с благодарностью и плакать не станет.

— Ночь уже, девка, спать ложилась бы, утром за работу возьмешься, — а ворон то остался.

— Весенья я, не девка, — сказала строго. Ладно Хозяин Топей к ней обращался, как хотел, но птице, пусть и говорящей, она такого не позволит.

— Девка и есть, али у тебя под платьем сюрприз какой прячется? — ехидно рассмеялся паскудник, перелетая с потолочной балки на стеллаж, поближе к девушке.

— Ничего у меня там не прячется.

— Ой, а надулась то как, мышь на крупе, — смеялся он хрипло, вперемешку с карканьем.

Отмахнулась от пернатого и в кухню обратно пошуршала. В комнатенке, что Хозяин ей отвел, сперва прибраться надобно, а Весенья вдруг так усталость сморила, что, казалось, вот прямо посреди зала и шлепнется.

Дверь в кухню услужливо отворилась, приглашая войти. Полыхнул ярче огонь в очаге. Али виделось то Весенье? Разберется со временем. А теперича поспать надобно.

Придвинула лавку к стене, из торбы плащ выудила, ее саму под голову сунула, а плащиком накрылась, да так в сон и провалилась. Три раза сегодня силу излила, а прежде иногда и раза хватало, чтобы с ног свалиться.

Уже за полночь вновь явился в кухню хозяин. Покачал головой недовольно, на девицу глядя.

— Молодая совсем, едва ли не дитя, — прокряхтел ворон, встряхиваясь ото сна. Спал птиц здесь же, забравшись на балку под потолком.

— Не дитя уже, весен двадцать почитай на вкус, — Хозяин склонился над спящей, вглядываясь в насупленное лицо, усмехнулся… Казалось, даже во сне она была готова давать отпор. — И смелая. Глядишь, согласится… — Протянув руку, едва касаясь убрал с лица Веши спутанные прядки.

— Ты то только и рад. Смотри, не забудь, что с решимостью и от чистого сердца должно быть.

— Ты кому напомнить решил, пернатый? — ворон устроился у мага на плече и тот щелкнул его по клюву.

Вместе они вышли из кухни. Вид у обоих был как нельзя довольный.

* * *

Проснулась засветло. Бледный золотистый лучик только-только в окошко поскребся.

Веша села на лавке, сонно растирая заспанные глаза. Огляделась, в себя приходя, да вспоминая, где вообще оказалась. Вчера только рассвет на крыльце родной хатки встречала, а сегодня вот — в логове Болот Хозяина… Угораздило же с таким даром на свет родиться.

Поднялась, умылась наскоро, да поспешила на улицу, к ежеутреннему своему ритуалу — солнышку встающему поклониться, как бабуся учила. Так и день радостней начинать.

Тёплые лучи ласково коснулись лица. Тепло их проникало прямо под кожу, наполняя всё естество энергией и трепетным предвкушении грядущего дня. В утреннем свете болото уже не казалась столь ужасным. Среди зеленых кочек и мутноватой болотный воды то здесь то там поблескивали белизной лепестки кувшинок. На крупных их листьях грелись на солнышке стрекозы, кваканье лягушек раздавалось отовсюду, где-то вдалеке распивали свои песни мавки. Весенья даже заслушалась тягучими девичьими голосами, но вовремя спохватилась и поспешила вернуться в башню, пока болотные девицы не околдовали песнопениями. Снова оказавшись внутри девушка угрюмо огляделась. Работы предстояло немало — все здесь пропахло сыростью, плесенью, оплелось паутинами, да припорошилось пылью. Если вчера в вечернем полумраке Веша не в полной мере разглядела весь тот кошмар, что ей теперь предстоит разгрести, то сейчас, на свету, в полной мере узрела всю картину. И подивиться было чему. Те двери что до того стояли плотно закрытыми, сейчас распахнулись настежь. И в сравнении с тем что Вешка видела вчера в кухне, кошмар этих комнат не шел ни в какое сравнение. В первой, куда она заглянула, когда-то знахарская. Об этом говорил огромный каменный стол заваленный побитыми стеклянными пробирками, да керамическими ступками. Веша и сама такие пользовала, когда зелья всяческие готовила, да эликсиры. Множество стеллажей вдоль стен пестрели разными бутылочками, баночками и коробочками с надписями на непонятных языках. Книги валялись на полках и даже на полу.

— Бардак, — вздохнула обреченно и не стала заходить внутрь, а пошла к следующей двери.

А туточки, похоже, когда то была библиотека. Такого количества книг Весенья в жизни своей не видывала. Потому и удивлялась теперь — ну как можно так халатно, да недостойно с книгами обращаться? В ее родной деревеньке любые издания считались большой роскошью, их привозили с ярмарок из больших городов, передавали из рук в руки, хранили трепетно. Учиться грамоте было делом непростым, но бабуся Весеньюшку выучила. И теперь, стоя на пороге библиотеки, Веша качала головой, да рот ладонью зажимала, дабы бранью не разразиться.

— Как же так можно-то, — в голосе девушки слышалось неподдельное удивление, — богатство какое, а он вот так…

Да, не укладывалось в ясной головушке, как такое возможно. Дала себе Весенья зарок, что приведёт здесь все в такой порядок какого эта башня отродясь не видывала. К следующей комнате подходила уже с большей решимостью, такая злость её взяла после библиотеки захламленной, что уж и руки зачесались поскорее начать здесь приборку.

За третий же дверью обнаружила спальня, большая, да просторная. Кровать стояла такая, что Вешка могла бы лечь что вдоль, что в поперёк, так и ещё бы три таких девицы улеглось. Но и здесь царил кавардак, плотным слоем лежала на полу пыль, ветхие шторы испещрены дырами, обивка стульев вся истрепанная боролась с торчащими пружинами, ковёр поеденный плесенью и, вероятно, молью походил уже на старую тряпицу.

Подумалось Веше, что быть может после уборки позволит ей Хозяин Топи в этой комнате поселиться заместо того чулана. Хотя сейчас девица и сама бы не рискнула здесь спать.

— От пыли быстрее задохнешься, — поцокола языком, — это ж надо так, он что в этих комнатах вообще не бывает?

Никак в её голове не укладывалось, как можно собственный дом в такое запустение привести.

В следующих комнатушках ничего интересного не обнаружилось. Какие-то шкафы, какая-то мебель, все свалено в кучи, что-то сломано, что-то уже ветхое настолько, что никуда и не сгодится.

— Нужно бы узнать у него, куда весь хлам то девать, — почесывая в затылке, размышляла девушка вслух, — да и не думает ли он, что я смогу сама все это выволочь. Хотя, пожалуй, с него останется.

Но унывать Веша не собиралась. Не зря же вчера столько страху натерпелась, чтобы теперь на попятную идти. Нет уж,