— Он позади хижины. Иди прямо и не сворачивай.

— Ты шутишь? Как я дойду обратно? Да и вообще, хворост я найду, но ни одно живое существо не выйдет из своей норы в такую погоду.

— Ты вытянул свою «карту», — настаивал на своем Фрэнсис.

— Я могу пойти, только не ругайтесь, — предложил Льюис.

— Нет уж! Уж лучше я, чем ты. Но он проиграл. Жребий брошен. Идет Джозеф. Точка.

— Будь ты проклят, чертов шакал, — крикнул Джозеф и, не оборачиваясь, вышел на улицу.

Прошел целый час, но средний брат не вернулся. В хижине забеспокоились.

— Фрэнсис, нам стоит пойти за ним.

— Нет, брат. Я уверен, он скоро вернется.

— А если нет?

Старший брат промолчал.

Прошло еще полчаса, и Льюис молча одел свое пальто.

— Куда собрался?

— Я пойду за Джозефом.

— Никуда ты не пойдешь. Сядь! — приказал ему старший брат. — Я сам пойду.

Он оделся и захлопнул за собой дверь.

Следы Джозефа уже замело. Но шериф чувствовал своим нутром, где следует искать. Он словно ищейка пробирался сквозь стужу и снег, пока не наткнулся на сидящего у деревьев брата. Он сильно замерз и дрожал. Рядом с ним была охапка сухих веток и мертвый заяц.

— Боже правый! Джозеф, вставай, пойдем в дом.

— Пошел к черту, Фрэнсис! — отозвался братец и швырнул в старшего палку.

— Не будь ребенком, вставай, тебе говорю. Иначе мы оба замерзнем.

— Да уж конечно! Тебе плевать на меня. Тебе даже на себя плевать. Настолько ты жалок!

— Прекращай этот спектакль, Джозеф. Я не шучу. Либо ты идешь сейчас со мной, либо я вырублю тебя и понесу на себе.

— Это мы еще посмотрим! — Джозеф встал и оттолкнул брата.

Началась драка. Средний брат явно проигрывал в силе, но выигрывал в ловкости. Они боролись, падая в снег, колотили друг друга кулаками, разбивая лица. Казалось, эта битва продлится вечность, силы были равны. Но тут послышался выстрел, и драка закончилась.

— Что вы тут устроили?! — ругался младший брат.

Так все три брата вернулись в дом, прихватив с собой дрова и зайца. Последнего Фрэнсис разделал своим перочинным ножом, насадил на палку и приготовил ужин. Все эти действия происходили в гробовой тишине. Избитые обмороженные лица уже не показывали откровенной вражды. Они были спокойны. Трое мужчин наслаждались ужином.

Дрова прогорели к полуночи, и Льюис вызвался добровольцем, чтобы пойти в лес за горючими припасами. К слову, метель продолжалась, и парни не отпускали младшего брата.

— Прекрати. Днем еще ладно, но ночью ведь ни черта не видно, — отговаривал его Фрэнсис.

— Он прав, Льюис. Останься. Не хватало, чтоб ты потерялся.

— Тогда мы замерзнем, — аргументировал младшой.

— Есть одна идея, — сказал Фрэнсис. — Возьми тот топор и разбери крыльцо. Его хватит до утра. А там, глядишь, и метель кончится. Если нет, то сожжем скамейки, стол и кровати, а если надо, то и пол.

Эта идея понравилась всем. Удивительно, что они не догадались до этого раньше. Спустя три минуты за дверью запел топор. Неожиданно из-за двери послышались возгласы не людской брани, а затем в дом вбежал Льюис, держа в руках ящик с бренди.

— Посмотрите, что я нашел! — завопил младший брат.

— Во дела! Неси скорей сюда.

Откупорив по бутылке, братья уселись за стол и при теплом свете лампы наслаждались напитком.

— Безупречный аромат, а какой вкус, — хвалил напиток Фрэнсис.

— Очень похоже на тот, что мы пили в погребе у отца, помнишь? — спросил Джозеф.

— Да, отличные были времена. Ты тогда совсем сосунком был. А сейчас вон какой вымахал. Ты мне еще дашь форы, черт возьми, — шутил старший брат.

Льюис сидел молча и слушал братьев, наслаждаясь больше не бренди, а разговором его семьи. Он был счастлив видеть их вместе, как раньше. Для него было большим удовольствием слушать их смех и шутки, потому что он любил их и ненавидел их грызню. За последние десять лет это было лучшее время.

Бренди быстро согревал и потому быстро кончался. Он уже успел усыпить младшего брата, который мирно спал в своей постели.

— Слышь, Фрэнсис, — начал Джозеф.

— Я весь во внимании.

— Я был не прав… Тебе может кажется, что я ненавижу тебя, но знай, что ты и Льюис — лучшее, что есть в моей жизни.

— Э, нет, Джозеф, это ты прости меня. Я всегда был с вами слишком строг, но это оттого, что вы мне дороги. Прости, что я так по-уродски проявляю свою любовь.

— Так значит мир?

— Мир.

Братья пожали друг другу руки. А этот жест в семье Флетчеров был особенным. Он был договором, который никто не нарушал.

Утром Льюис нашел своих братьев спящими за столом. Их опухшие веки укрывал теплый солнечный свет, струящийся из окна. Метель кончилась.

К обеду Фрэнсис, Джозеф и Льюис покинули хижину и направились через горный перевал. Там след братьев исчезнет, но История будет помнить их.

Весна

Весной здесь всегда так: вначале река обнимает долину, вбирая в себя энергию земли, а позже солнце остужает пыл реки; деревья вбирают в себя ее слезы, и она становится у́же. Птицы поют свои весенние песни, а теплый ветер ласкает молодую траву, нежно укрывающую зеленую долину.

На севере, где скалы соперничают с небом, показался всадник на пятнистой лошади. Его красивая шляпа кажется до боли знакомой. Конечно. Ведь это же Джо Блэк. История помнит его.

Смельчак, коих еще поискать, очутился здесь неспроста. Война белых и краснокожих привела его в эту долину. Почему же он не на этой войне, спросите вы. Джо Блэк не из тех людей, что ищут крови. О, нет. Он из тех, кто ищет мира. Пусть вас не смущает его револьвер и винчестер, человек он простой и не ищет неприятностей, однако часто они сами находят его.

В такой солнечный день сложно себе представить, чтобы случилось плохое. Так думал и сам Джо, когда поднимался по ступенькам в хижину. Дверь отворилась, и он вошел. Неужто сердце долины испытает и его? Ведь Джо уже наполнил его своим присутствием.

Герой обошел комнату, но не нашел ничего подозрительного, что могло бы служить преградой для его отдыха. Кажется, что здесь кто-то был и покинул избу буквально пару часов назад. Даже тарелки еще не успели высохнуть. О, а как аккуратно они были сложены!

Чистота и порядок приятно удивили путника, и он решил остаться на ночь. К тому же, путь предстоял не близкий, а дорога через перевал сильно утомила его.