«Ну да, как же, — вновь встрял внутренний голос. — Если и впрямь больше не увидишь, никогда себе этого не простишь. Мог все выяснить — и не выяснил. Не узнал из первых уст. Из тех единственных уст, из которых хоть что-то можешь узнать. Упустил второй раз…»

— Хватит! — вслух простонал я. Какой, к черту, второй раз? Валя — не Варя. Нет!

Я доковылял до кухни и, не отрываясь от графина, выпил литр воды. Это как будто слегка меня взбодрило.

Затем я закурил, подошел к письменному столу, полез в свои бумаги и достал смятый листок с именами и телефонами однокурсников Вари.

Первой фамилией в списке была некая Прохорова. Причем Жанна. Я хмыкнул и набрал ее номер. Вряд ли в такое время мне кто ответит, но стоит хотя бы…

— Алло! — раздался в трубке женский голос. — Да, я слушаю, говорите!

На какой-то миг я замер, а потом поспешно заговорил:

— Да-да, алло! — Тут я прикрыл трубку ладонью и прокашлялся, чтобы не так хрипеть. — Здравствуйте! Вы слышите?

— Слушаю-слушаю.

— Это Жанна Прохорова?

— Да, это я.

— С вами говорит Дикобразов. Режиссер Дикобразов.

— Режиссер? — послышался в трубке удивленно-обрадованный голос. — А вы не шутите?

— Нет. Мне, знаете, не до шуток…

— А вы какой режиссер — театральный или…

— Или. Я киношник. Режиссер с «Мосфильма».

— Вот это да! И вы мне звоните? Сами?

— Жанна, извините, я должен сразу объяснить, в чем дело… Это не по поводу съемок, а по поводу вашей бывшей однокурсницы Вари Армагеровой. Варвары. Вы ее помните?

В трубке послышалось молчание. Я затаил дыхание.

— Да, конечно, — отозвалась Жанна. — Помню.

— Так вот, Жанна…

— Вы знаете, — тихо, но настойчиво перебила Прохорова, — Варя… она умерла.

— Да, я знаю, — с такой же запинкой сказал я. — И вот поэтому я как раз хотел бы узнать о ней…

— Вы что — снимаете про нее фильм?

— Нет. Не то чтобы. Это… Черт, по телефону как-то неудобно об этом говорить… А вы давно ее видели? Варю? В смысле — когда видели в последний раз?

— Незадолго до ее смерти, — опять не сразу ответила Жанна.

— Неужели? — воскликнул я. — Жанна, мы должны увидеться. Непременно. Прошу вас.

— Да, пожалуйста, я не возражаю.

— Когда? Когда вам удобно?

— Сегодня я свободна.

— Прекрасно! Тогда давайте я подъеду? Скажите, куда?

Жанна назвала адрес и добавила:

— Приезжайте. Сегодня я одна дома. Мы сможем спокойно поговорить, я все вам расскажу. Все, что хотите.

— Спасибо, Жанна! — с чувством сказал я и повесил трубку.

Только бы она оказалась права — и я действительно узнал бы от нее все, что хочу узнать.

111

«Это судьба, это судьба», — думал я, вцепившись в баранку.

Стоило мне набрать первый номер — и я сразу попал на человека, который мне все прояснит. Я прямо чувствую, что так и будет. Она виделась с ней. Она мне все про нее расскажет. Очень скоро я наконец-таки все выясню…

Жанна оказалась самой обычной девушкой, которую только можно себе представить. Никогда бы не подумал, что она училась на актрису. К тому же она выглядела гораздо старше Вари. Впрочем, я к ней особенно и не присматривался — мыслями я был далеко, хоть и внимательнейшим образом слушал все, что она говорила.

Она встретила меня с сигаретой, и поэтому я, не спрашивая, закурил сам, едва прошел в комнату и сел за стол. Жанна подсела рядом и пододвинула мне пепельницу.

— «Мальборо», — уважительно сказала она. Мне даже и в голову не пришло угостить ее заморской сигареткой. Я спокойно спрятал пачку в карман и торопливо сказал:

— Жанна, пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете о Варе…

— Прямо все? — приподняла она брови.

— Ну… Если вы давно ее знаете, то это, конечно, слишком… Слишком долго придется рассказывать…

— Я училась с ней, — прервала меня Жанна. — И считала ее подругой. По крайней мере, на нашем курсе она больше всех общалась именно со мной. И тем не менее мне, представьте, почти нечего о ней рассказать. Так что никакими долгими рассказами я вам, увы, не…

— Но как же это? — нервно спросил я. — Почему «почти нечего»? Что это значит?

— Просто Варя, — вздохнула Жанна, — она была очень скрытной. Вот и все. Очень приятной, милой, с ней всегда было замечательно разговаривать. Но почти ничего про нее саму я не знала. Вот, и такое бывает.

Черт, это похоже на правду. Я ведь и сам могу сказать о Варе все то же самое. С ней было лучше, чем с кем-либо, но при этом я тоже не могу сказать, что хоть сколько-то ее знаю. Знаю ее черты, внешность, голос, мягкость, нежность… Но не знаю никаких фактов биографии. Училась в «Щуке», снялась в нескольких фильмах, вышла за Волнистого… И это — все!

— Жанна, — напряженно сказал я, — но ведь вы… наверняка что-то спрашивали у нее? Неужели она прямо-таки ничего про себя никогда не говорила?

— Нет, — покачала головой девушка. — У нее как-то очень деликатно получалось отмалчиваться в ответ на вопросы такого рода. То есть она умела внушить, что лучше у нее ничего такого не спрашивать. И я очень быстро это поняла — никогда не интересовалась ее жизнью. Про детство я думала, что, может, у нее какое-то несчастливое детство — это ведь бывает… А про личную жизнь… Знаете, — Жанна замялась, — когда я училась, у меня была такая непростая личная история… Ну, вы режиссер — вам можно сказать. Одним словом, я встречалась с женатым человеком. И до смерти боялась, что кто-то об этом узнает. Тогда мне казалось, что я просто со стыда умру, если это вылезет наружу. И вот поэтому, понимаете, мне очень подходила такая подруга, как Варя. Которая и сама не расспрашивала ни о чем личном и о себе не рассказывала… Так что, может быть, именно на этой почве мы и сдружились…

— Значит, ее личная жизнь всегда оставалась для вас тайной? — Я уже начинал разочаровываться этим визитом.

— Вот именно. Как и моя — для нее.

— Но вы хотя бы знали, что она вышла замуж?

— Это было уже после учебы… Мы к тому времени больше не общались. Поэтому когда я узнала, что она вышла… тоже за какого-то режиссера… — Она посмотрела на меня так, точно сомневалась: уж не я ли тот самый режиссер?

— Сразу скажу: не за меня, — облегчил я ее муки.

— Да, конечно. — Жанна продолжила говорить с явным облегчением. — Так вот, я сначала