Честно, я думал, что второй день будет не настолько загружен. Как бы не так.

Софи пришла минута в минуту, поздоровалась со всеми и тут же потащила нас к центральным учебным корпусам. Выглядела девушка заспанной, явно гуляла как минимум половину ночи. Увы, это никак не сказалось на её неумолкающей болтовне. У неё не язык, а вечный двигатель какой-то. Что она делает на факультете робототехники, ей на философии самое место.

Официальная часть началась ровно в девять утра. Нас построили красивыми рядами, а затем ректор закатил приветственную речь на полтора часа. Я думал, так стоя и усну. И уснул бы, если бы Софи, мило улыбаясь, не била бы меня локтем в бок, стоило мне закрыть глаза. Как только ректор сошёл с трибуны, не успел я вздохнуть с облегчением, как к микрофону поднялся седовласый старик в свободных одеяниях, но при галстуке.

У меня сердце ёкнуло, как его увидел. Шарль Боку – профессор математики, лауреат множества премий, почётный член каких-то там академий и прочего.

Созидающий.

Тут же спрятался за спиной сопровождающей, стараясь казаться меньше. Говорил старик долго, но внушительно. О вере в себя, о том, что наука двигает мир, о важности хорошего образования. Слава Всевышнему, уложился он всего в полчаса. Как мне показалось, сенс на меня внимания не обратил. Вообще он мало смотрел на задние ряды, больше обращаясь к тем, кто стоял около трибуны: к элите, клановым и богатым.

По завершении этой приветственной части Софи потащила нас на завтрак.

Попробовал за столиком завести знакомство со своей группой, но получилось это как-то совсем формально. Имена друг друга мы знали ещё со вчерашнего дня, а общего разговора не вышло. Да и вряд ли могло, так как сопровождающая всё говорила и говорила, даже когда её рот был полностью набит едой. Вот честно, эта девушка одна раздражает меня так, как Том и мистер Редтлифф вместе взятые!

Завтрак завершился, и сопровождающая повела нас к лабораторным корпусам, где мы, встретившись с ещё несколькими группами нашего факультета, выслушали ещё пять приветственных лекций от наших будущих преподавателей. Собственно, так незаметно подошло и обеденное время.

В этот раз Софи уговорила нас пойти в частную кафешку, где, как она уверяла, кормят вкусно и недорого. Обманула, на половину. Было и правда вкусно, но цена почти в два раза выше официальных столовых. Дождавшись, пока Софи запихнёт в себя очень большой кусок и замолкнет на мгновенье, спросил о спортивных командах университета.

Все парни, за исключением «фермера», тут же на меня косо посмотрели, но я их проигнорировал. Сопровождающая, будто получив заряд бодрости от новой темы, затараторила с такой скоростью, что ненадолго мне показалось, будто мои мозги не способны обработать такой поток болтологии.

«Ах, они такие крутые!». «Ах, они так много тренируются!». «Ах, какие они молодцы!». «Ах, столько наград принесли университету!». «Ах, мы вот тут сидим, а они тесты сдают, бегают, подтягиваются, штанги тягают!». «Ах…» И так на весь обед. Чудо женщина! Много я повидал в жизни болтливых особ, но ни одна из них этой Софи даже в подмётки не годится.

После того как поели, девушка повела нас в зону отдыха. На территории оказался даже целый парк развлечений. Правда, дорогой жутко, но некоторые аттракционы были интересны. Дав нам час на отдых, Софи удалилась. Чтобы не выделяться, взял билеты на водный пароходик, сел подальше от всех и мило подремал пятнадцать минут. После чего оплатил ещё три круга и практически выспался.

До позднего вечера мы «изучали» лаборатории и учебные корпуса. Сопровождающая буквально вбивала в нас знания и понимание планировки университета. И надо признать, каким-то чудом у неё это получалось. Даже я, который прилагал титанические усилия, чтобы не слышать её голос, и то запомнил все важные места на острове.

Поужинав, наша группа выслушала очередную порцию наставлений, и наконец-то Софи отпустила нас. Мол, занимайтесь чем хотите, у вас свободное время. Часы на тот момент показывали половину девятого вечера.

В свой корпус я не пошёл. Не потому, что не хотел встречаться с Томом, хотя и не без этого. Но всё же основная причина в ином. Мне нужно было заранее и сразу формировать привычки. А точнее, видимость привычек. Пусть остальные думают, что я люблю, вот прямо жить не могу без того, чтобы в одиночестве, вдали от чужих глаз прогуляться перед сном часик или полтора. Ключевое тут было, разумеется, «в одиночестве». Я уже выяснил, что лесная и парковая часть острова не покрыта сетью камер. А мне нужны места, где я могу скрыться с глаз, скользнуть в Излом и пару часов заниматься своими делами. Благо, из-за скорости, доступной проекции, за это время могу и домой наведаться, с падаванами потренироваться, да и вообще многое успеть.

Так и гулял, отмечая подходящие места и зоны. Но от выхода в Излом пока по-прежнему воздержался. Пока не пойму мотивы Тома, надо вести себя осторожнее и вообще не выделяться из толпы.

В десять подошёл к своему корпусу. У входа комендант распекал какого-то новичка, судя по визитке на его шее. Кивнул вежливо и прошёл мимо, не моё дело. Хотя лексикон Редтлиффа оценил по достоинству. Это нужно немалый талант иметь, чтобы ругаться столь изощрённо, не прибегая к матерным выражениям.

Зашёл в комнату, быстро оглядевшись с порога. Сосед был уже здесь и, судя по всему, буквально минут пять как из душа. Скинул обувь и прошёл в комнату. Улыбка Тома мне не понравилась. На моей кровати валялось мокрое полотенце.

Моё полотенце.

Мокрое.

Он что?..

А нет, не пройдёт у него этот трюк. Он им не вытирался, только создал вид. Намочил немного, да скомкал. Вот же сволочь, явно провоцирует.

Равнодушно скинул полотенце на пол. Достал из чемодана новое и, мило улыбнувшись соседу, направился в душ. Тот ответил хищным оскалом. Но я-то вижу, он явно разочарован моим спокойствием.

Вернувшись из душа, уселся с ногами на кровать и, беспардонно уставившись на соседа, не глядя на свои руки, собирал оригами. Том делал вид, что ему всё равно, но ощутимо вздрогнул, когда я кинул себе на тумбочку бумажный нож. Нехитрый трюк, запомнил когда-то в одной из командировок. Сегодня один-ноль в мою пользу.

Спал мало. Сосед то и дело ворочался, просыпался. Всё же он не настолько непробиваемый. Когда Том убегал на прогулку, под его глазами