— Не стрелять! — заорал Сармат на нацеливших на меня свои тугие луки, охранников внука Чингисхана. — Это мой брат! И он только что спас хана Бату, сбив стрелу наёмного убийцы! — быстро спустившись вниз он поднял с земли вошедшую в стальной, чёрный наконечник, мою мелкую стрелу. — Это сплав чёрного металла с Кхили! — поднял он над головой, домик с двух стрел. — Такой используют чёрные вестники смерти! — все недовольно загудели. А охрана хана, тут же окружила его двойной стеной.

— Извини брат, не хотел тебя раньше времени пугать. Мне доложили, что может быть покушение на хана Бату или его сына. Вот я и позвал тебя на всякий случай. — сказал мне Сармат. — И стрелу Кхили попросил братьев, тебе дать. Так, на всякий случай. Ты же у нас стрелок, каких мало. — и он, вынув мою стрелу, снова мне её вручил. И какого же было его удивление, когда я тут же, не медля ни секунды, выстрелил её куда-то в небо.

— Что ты делаешь, брат?! — удивился Сармат. Она же две сотни отборных кобылиц стоит! И она у меня одна… Её теперь, днём с огнём не сыщешь… — явно расстроился мой родственник.

— Сармат, не гневайся брат… — стал я на одно колено, но мне пришлось это сделать…

— Но зачем, — не понял меня наместник, — зачем потратил стрелу?

— Где-то там, — махнул я рукой в строну с интересом слушавших нас сотни всадников, лежит мужик с простреленной шеей, если вы поторопитесь, вы возможно узнаете кто заказчик убийства. Но только если поторопитесь!

— Что уставились? — это поднялся со своего места, весь закованный в чёрные латы седой воин. — Все слышали мальца! — народ тут же ломанулся в указанном мной направлении…

Минуты тянулись, просто невыносимо долго, пока я продолжая стоять на одном колене, вместе с моей белкой на плече, и терпеливо ждал… Рядом, упав ниц и боясь пошевелится, лежал Мерзы. И тут, как гром среди ясного неба.

— Нашли! Поймали чёрного вестника! — Шрам, бросил к ногам хана Бату, еле живого, ничем не примечательного человека. С виду простой крестьянин, схватившись за горло, откашливал кровавые пузыри.

— Поздравляю наместник, ваш брат подстрелил нищеброда! — встал с места третий гость. — Я таких вестников смерти, могу сотнями каждый день отстреливать. Не тратя на это драгоценные стрелы Кхили. Кстати, откуда они у него? — Шрам, спрыгнув с лошади, ничего не говоря трём уставившимся на него вельможам, взял нож и одним движением, разрезал замызганное одеяние селянина, тут же перевернув почти потерявшего сознание мужика, на спину. Перечерченный накрест круг внутри шестиугольника, со странным символом в каждой из четырёх поделённых частей, а ближе к шее была набита корона, которая явно должна была о чём-то говорить.

— Да это же мастер! — пронеслось по всему поселению. — Малец уложил мастера…

— Генерал, а мастеров смерти, вы тоже каждый день тысячами убиваете. На моей памяти, это второй… — съехидничал внук императора, а затем нагнувшись, прошептал умирающему, — что гнида, тяжко умирать, когда знаешь что тебя прикончил шестилетний пацан? Чего вылупился, не веришь? Так вот он, твой убийца… — улыбнулся хан Бату, и повернул голову в мою сторону. На лице мужика, читался невыносимый ужас. Удар кулака хана в висок, а за ним ещё, и ещё один, оставил от когда-то человеческого лица кровавое пятно…

— У нас есть победитель! — ликующие возгласы толпы вдруг привели меня в чувство. — Это сын нашего многоуважаемого темника, богатур Мерзы. И его приз, сотня отборных кобылиц, отправляются его отцу в знак уважения! А для всех остальных участников и гостей, уже накрывают богатый стол! — новый наместник улуса, ещё раз поблагодарив высоких гостей за оказанную ему честь, дал сигнал и два десятка музыкантов, тут же наполнили пространство своим противным бренчанием.

***

— Комар, иди к нам! — позвал меня Сармат за свой богатый стол. Я взглянул на сидящего рядом, накинувшего на меня свой тёплый плед, уже подвыпившего Шрама.

— Идите господин, всё будет хорошо… — похлопал меня по плечу бывалый воин. Чувствуя, что я никак не могу прийти в себя после недавних событий. И надо же, мне сразу стало легче…

— Комар, значит… — расплылся в улыбке хан Бату, вот, познакомься Комар, мой сын, такого же возраста как и ты. Сартак, пожми руку этому славному воину. Он только что спас твоего отца от верной гибели.

— Спасибо, Комар. — искренне поблагодарил меня малец лет семи. — Но отец, у тебя же доспехи Кхили, ни одна стрела не пробьёт эти чёрные плиты!

— Кхили? — засмеялся хан. — Это просто крашенный метал… Твой дед, дай небо ему бесконечных лет жизни, перед отъездом забрал все плиты себе. И кто-то об этом проведал. Нет, у меня конечно есть на сердце одна, которую он мне оставил. Но кто его знает, куда попадёт стрела…

— Значит, ты действительно спас жизнь моему отцу. Кхм. Ну тогда проси что хочешь! Я твой должник! — гордо заявил будущий император.

— Вот! Настоящий наследник! — похвалил его хан Бату. — Но, что же скажет на это мой спаситель? Что он хочет? Любимый конь моего отца, как я погляжу, у него уже есть. А Комар? Твоё желание, — закон!

— Вообще-то, это не я, а моя белка… — опустив глаза, признался я. Но глядя как все на меня непонимающе уставились, тут же искренне выкрикнул, обращаясь к пацану: — Давай дружить! — протянул я ему руку. — Я, — Комар!

— Я знаю, — сказал Сартак. И тут же протянул мне свою ладонь. — Сартак! Ты будешь моим первым, настоящим другом! — гордо заявил он.

— Вот видишь, Комар, я же говорил, что приз будет очень хорошим. Стать другом будущего императора, дороже всего золота мира…

Глава 24

Остаток дня я провёл вместе с Сартаком и его многочисленной охраной. Куда же без них. Он показал мне свои любимые игрушки. Набор ножей, мечей, копий и других колюще-режущих предметов любой формы и остроты. А так же попросил меня продемонстрировать, как я мастерски управляюсь с луком. На что его охрана, дружно ответила, — нет! Причём никакие уговоры и угрозы, не помогли изменить их мнение.

От него я также узнал, что мой Пегас, довольно необычный конь. Добытый его всесильным дедом в одном из дальних походов, в качестве откупного за не разрушение столицы, когда-то великого государства. Чингисхан целый год использовал его в качестве основного, но затем проиграл одному из ханов в кости. Этот хан поставил на кон, очень приглянувшуюся императору, свою красавицу-дочь. И ни на что другое кроме этого коня, играть не соглашался. А просто обменять