Шрифт:
Закладка:
Дождавшись пока специально под меня изготовят седло и хитрые, придуманные мной стремена, я взял за уздечку эту норовистую лошадку, подаренную Ахмету самим императором, и отвёл её подальше от посторонних глаз, что бы не позорится перед своими подчинёнными, всю свою жизнь проводивших в седле.
— Спокойно, лошадка, спокойно… — залез я на пенёк и пристально посмотрел в глаза этому огромному монстру, способному ударом копыта вырубить не только волка, но и медведя. — Ты главное, мне полностью доверяй, и я тебя не подведу. Тоже свою жизнь доверять буду. Без доверия брат, — никак! — лошадка, удивлённо на меня вылупившись, тут же укусила себя за ногу. А затем снова на меня уставилась ошарашенным взглядом. Я сначала не понял её странных действий. А потом до меня дошло!
— А ну, братишка, столкни-ка меня с пенька! — и эта зараза с удовольствием выполнила приказ, стукнув по мне своей лошадиной головой, от чего я тут же свалился на задницу, удивившись не меньше чем этот огромный Пегас без крыльев.
— Вот дедуля! Удружил, так удружил… — прошептал я про себя. — Это что, ты меня теперь во всём слушаться будешь? — поднявшись, спросил я у закатавшей верхнюю губу после моего нелепого падения, беззвучно заржавшей лошади.
Видимо нет… Пегас, громко фыркнув, тут же развернулся ко мне своей огромной, лошадиной задницей, обозначив таким образом своё отношение к моей, невероятно мелкой в его глазах, детской фигуре.
— А если за сухарик? — помахал я перед лошадиной задницей, засохшей лепёшкой. Конь тут же повернул ко мне голову и втянув ноздрями воздух, развернулся в мою сторону. Подошёл и в один присест сожрал весь хлеб. А затем обнюхал меня с ног до головы, ища видимо, где я спрятал остальное лакомство. Найдя наконец искомое, несмотря на все мои протесты, нахально вытащил языком из кармана на поясе остатки лепёшки, и тут же потеряв ко мне всякий интерес, гордо пошёл пощупывать себе, немного пожухшую траву…
— Игды! — вернулся я в лагерь. — У нас хлеба не осталось?
— Только совсем сухой, хозяин. — ответил слуга, попутно добавляя специи в бурлящий котёл.
— Отлично! Давай весь… А где десяток-то мой делся, они давно уже с реки прийти должны были.
— Так, зацепился Мерзы за ветку и пролил больше чем на два пальца. Вот Шрам их обратно к реке и погнал… Вы бы это, хозяин… — смутился горбун.
— Что, Игды? Договаривай.
— Полегче со своими подчинёнными, а то возненавидят Вас ребята, как и Мерзы. И тогда на поле боя и нож в спину всунуть могут. Или стрелу вражескую пустить… Нет, дело Ваше. Сильно добреньким, тоже быть нельзя, подчинённые должны чувствовать хозяйскую руку. Если провинились, то и батога незазорно дать отведать. Главное, что бы они понимали, за что…
— Всё сказал? — посмотрел я на него строгим взглядом.
— Да. Извините господин. — поник предо мной старик. — Но вы сами просили говорить, если что не так…
— А что, не так-то? — не понял я его. — Чем, они не довольны? Учится грамоте для них тяжело, вот пускай тренируются. Тяжело в учении, — легко в бою. И как там, с орехами дела. Нарвали эти охламоны их для моей белки?
— Уж чего-чего, а орехов у нас теперь на всех белок в лесу хватит! Ещё и останется. — указал Игды на два здоровых мешка возле юрты. — И что вы в ней нашли-то, господин, — Игды с презрением посмотрел на греющейся возле костра, на специально для него постеленной шкуре, алый клубок. — Не белка, а исчадие ада! Вон как откормилась на хозяйских харчах!
— Но-но. Не обижай мне животинку. Или ты против неё что имеешь? — я снова, строго на него взглянул.
— Да нет… Мне то что? — испуганно развёл руками горбун. — Нравится вам с этим лестным отродьем возится, играйтесь себе на здоровье… Лишь бы Вы были довольны и эта зараза, мои специи не трогала…
— Вот и хорошо. Твоя главная задача, Игды, за ней приглядывать, ну и за специями заодно. — улыбнулся я старику. — Пока я к празднику готовится буду.
— Рановато вам ещё козла гонять. — вздохнул горбун. — Опасная забава. Отказались бы Вы от горя подальше… А то бывает и насмерть затопчут. Или ударом батога без глаза оставят.
— А то, я не пробовал! Но это же хозяин улуса, — как ему откажешь…
— Это да… — снова вздохнул Игды. — А может, скажем Ахмету, что Вы мол, заболели, пускай сам на том празднике развлекается. Ему ведь, не впервой…
— Нет Игды. Назвался медведем, полезай за мёдом. Несмотря на укусы диких пчёл. Так что будь добр, дай перекусить и неси сюда весь сухой хлеб что только найдёшь…
***
— Бей его Мерзы! Со всей дури лупи! Дай так, что бы глаза у него на лоб повылазили! Как и у нас, когда мы пять раз за водой бегали! — орали бывшему десятнику его товарищи. — Пускай почувствует хоть малость того, что он нам тут устроил!
Огромный конь с нетерпением стукнув копытом, рванул с места и со скоростью молнии пронёсся мимо щёлкнувшего батогом пухлого всадника с козлиной тушей возле его ног.
— Да! — орала толпа не увидав на седле мелкого наездника. — Молодец, так его! — пищали от радости мальчишки, отомстив наконец своему ненавистному командиру. Десять дней издевавшемуся всякими, совершенно не нужными упражнениями и заданиями. Начиная от лазания по деревьям за дурацкими орехами для его страшно уродливой белки, и заканчивая маскировкой под рядом стоящий кущ ежевики. Но только, зря плясали и обнимали друг друга мои нерадивые воины. Прилетевшая прямо в ликующую толпу туша козла, и моя наглая, улыбающаяся рожа, тут же сменила их неистовую радость на праведный гнев…
— Мерзы! Слепой ты, безголовый баран! Что бы тебе пусто было! Снова промахнулся! Да ещё и козла потерял… — и в неуклюже отмахивающегося, нерадивого всадника, полетели ветки, камни и сосновые шишки. Я же, неимоверно довольный собой, нагнулся к своему, невероятно быстрому жеребцу и прошептал:
— Спасибо, друг. Ты лучший конь на всём белом свете! — Пегас в ответ лишь пренебрежительно фыркнул. — Мол, это ещё что! Вот приедем на место, вот тогда и увидишь, какой я быстрый и проворный! Так что готовь хозяин, побольше вкусных сухариков, а то ведь можно и не доехать на праздник к названому братцу…
Глава 23
Дорога к резиденции моего названного брата, а заодно и хозяина этого улуса, заняла целых три дня. Три дня нытья Мерзы по поводу встречи с его отцом. Что же он ему скажет, как в глаза посмотрит… Я же старался
