потому что она продолжала отчаянно вглядываться в моё лицо. Но все мысли и ощущения настолько странно смешались во мне, что я открыл рот, но совершенно не знал, что ей сказать. Как рыба, оказавшаяся не в своей стихии, я чувствовал, что задыхаюсь именно в те моменты, когда большинство людей ощущали себя вполне комфортно.

Не дождавшись от меня никакой реакции, девчонка просто взяла и поцеловала меня. Её губы отчего-то были солёными и прохладными. Я пил их, просовывая язык дальше во влажную глубину. Сейчас она была моей единственной константой, позволяющей не сорваться в реку безумия.

ГЛАВА 83. Кирилл

Она прижалась ко мне всем своим телом. Больше не мог сопротивляться. Я уже чувствовал, как цунами болезненного раскаяния зарождается где-то в глубине моего сознания. Но жажда быть рядом с ней, в её спасительной близости, снова перевесила доводы рассудка.

Я сжал девочку в объятиях. Так сильно, как только мог. Она благодарно ответила мне, пытаясь обхватить своими ручками мою широкую спину. Её губы, такие мягкие и податливые, послушно приоткрывались навстречу моему языку. Я жаждал быть в ней. Заполонить собой всё её тело, всю её душу. Обладать. И вместе с тем, самому подарить ей частицу себя. Перемешать наши тела так, чтобы потом было сложно различить, где чьё.

Подхватил её на руки и усадил на столешницу. Ноги малышки обвились вокруг торса. Она скрестила их на моей пояснице, будто хотела таким образом удержать меня. Не доверяла. Думала, что я опять уйду.

 Но я не уходил. Даже наоборот. Стремился быть ближе, ещё ближе. Залпом выпил солёную влагу её губ и побрёл жадными поцелуями всё дальше, ниже. Рукой зарылся в её волосы. Мягкими шёлковыми нитями они струились между пальцами.

Своей горячей промежностью она прижималась ко мне. От этого жара мой член сразу стал твёрдым. Мне хотелось ворваться туда. Внутрь, вглубь, в пекло. Я просунул руку между нами и расстегнул её джинсы, а потом стянул их и бросил на пол. Туда же последовали и её трусики.

- А где же котята? – зачем-то поинтересовался я.

- А? – ответила мне девчонка, игриво глядя из-под полуприкрытых глаз. – Тебе без них никак, да? Старый извращенец.

Я ухмыльнулся и снова поцеловал её. Мою нежную добрую девочку. Рядом с ней я и сам будто переставал быть собой. Быть может, в этом и было моё спасение: быть всё время рядом с ней? Не оставаться одному?

Крепче прижал её к себе. Жар между её разведённых в сторону ног просто сводил с ума. Вдыхал её аромат, этот сладкий запах возбуждённого женского лона… Я уже не мог остановиться. Быть с ней, быть в ней. В этот момент казалось, что только это и имело значение.

Стал посасывать нежную кожу её шеи. Но не так, как раньше. Не так дико. В этот раз я вовремя останавливался, чтобы не оставить на ней отметины. Сжимал упругую мягкость её бёдер. Требовательно вдавливал её в себя. Она слегка откинулась назад, предоставляя моим губам безоговорочный доступ к её шее и груди. Мне захотелось познать её жар, и я провёл ладонью между её бёдер. Она расставила ноги ещё шире, заманивая меня. Мои пальцы заскользили по горячей и влажной плоти. Я раздвигал её складки, проникая внутрь. Расширял узкий вход сразу несколькими пальцами. Она была гостеприимно влажной и упругой. Для меня.

- Ты всегда хочешь меня? – шептал я ей на ухо. – Даже после всего? Даже сейчас?

Мне почему-то очень хотелось услышать от неё подтверждение своим собственным желаниям. Важно было удостовериться, в том, что, по какой-то необъяснимой причине, она искренне жаждет быть со мной.

- Да… - простонала она, пытаясь подстроиться под ритм моих толчков внутри неё. – Только тебя…

Мои тёмные от слоёв старых татуировок руки скользили между её молочного цвета бёдер. В этом контрасте было что-то неуловимо эротичное. Моя тьма и её свет сливались воедино, чтобы образовать что-то новое. Странную хрупкую гармонию? Баланс добра и зла?

Девочка вся выгибалась и подавалась вперёд. Её тихие стоны наполняли ванну и отдавались эхом от холодных стен. Я блуждал глазами по её лицу, слегка запрокинутому назад. По призывно приоткрытым губам. В изгибах её напряжённого от возбуждения тела было скрыто столько поэтического смысла, что я не мог вобрать в себя и половину его художественной ценности.

Я был так возбуждён, что от этого уже становилось больно. Выпустил свой член наружу и провёл им по её набухшим нижним губам. Она порочно ёрзала, пытаясь поскорее ощутить меня внутри. Мне нравились эти моменты предвкушения. Томительной неопределённости.

Утыкаясь своим концом в её розовую дырочку, я лишь слегка погружался, но потом снова выходил. Дразнил свою девочку, ещё больше распаляя её желание. Она уже скулила от неудовлетворённости, пытаясь насадиться на меня, но я фиксировал её, удерживая за бёдра и не давая ощутить себя полностью.

Мне хотелось, чтобы она умоляла меня. И не потому, что я жаждал почувствовать свою власть, или как-то унизить её. Вовсе нет. Все эти стоны и мольбы: «пожалуйста, не останавливайся, прошу!» были прямым доказательством подлинности её ощущений. Вопреки здравому смыслу, её желание всегда казалось мне притворным, ненастоящим. Неужели она могла хотеть меня также сильно, как и я её? Чертовски сложно было в это поверить…

Я опустился чуть ниже и закусил её остренький сосок. Провёл по нему языком, и он ещё сильнее затвердел. Девочка издала хриплый стон и начала умолять меня войти в неё. В этот раз мне даже не пришлось просить её озвучить свои желания. Мне нравилась её сговорчивая податливость. То, как она позволяла себе быть рядом со мной тем, кем хотела. Без притворств. Без масок.

Я дёрнул её на себя и вошёл. Девчонка вскрикнула и закусила нижнюю губу. Она всегда была такой громкой со мной, что порой я боялся, что причиняю ей боль. Тогда я замедлялся и вглядывался в её лицо. Брови сдвинуты домиком, рот распахнут, глаза закрыты. Гримаса боли? Возбуждения? Удовольствия? Когда-то тёмной части меня хотелось, чтобы всё эти чувства одновременно жгучим комком распаляли её изнутри… Но теперь… Теперь я боялся своих желаний.

Я продолжил свои движения, но уже более плавно, мягко. Прижал её к себе и почувствовал, как твёрдые соски упираются мне в грудь. Проникая в неё, мне хотелось не сеять разрушение, не выплеснуть свою боль, но, наоборот, защитить. Спасти от страданий, от тьмы и боли. Спасти