— У меня нет таких денег, — цедит она сквозь зубы.

Закатываю глаза.

— Для начала я не верю, что ты бедна, как церковная мышь. Готов поспорить, ты припрятала солидную сумму к себе в кубышку на чёрный день. Что ж, этот день настал, пора её распечатать, — ухмыляюсь уголком рта. — К тому же, как только ты займёшь свой новый пост, все необходимые средства окажутся у тебя под рукой вместе с доступом к ресурсам Хранителей.

Ксенос недовольно поджимает губы, но кивает.

— Хорошо. Что ещё?

— Во-вторых, — продолжаю я, — ты гарантируешь мне и членам моего клана бессрочную неприкосновенность от вашей фракции. Ты позаботишься о том, чтобы мы оказались вне досягаемости для твоих дружков-инквизиторов. Или как там они у вас называются? В общем, проследишь, чтобы они держались от нас подальше.

На этот раз Алита раздумывает дольше, но в итоге роняет:

— Это будет непросто, но я сделаю это.

Киваю и откидываюсь на спинку кресла. Главное блюдо напоследок.

— И самое важное, — тяну я, глядя ей прямо в глаза. — Грядёт война, и когда я подам сигнал, ты бросишь все силы Хранителей против тех, на кого я укажу.

Светоч цепенеет и качает головой.

— Нет. Это невозможно. Ты просишь слишком многого.

Холодно улыбаюсь, не отводя взгляда.

— Ты не поняла. Я не спрашиваю твоего мнения и не предлагаю выбор. Я сообщаю тебе, как всё будет. Я назову цели — и они умрут. Это не обсуждается.

В моём голосе звенит сталь, и Алита замирает, как хищник перед прыжком. В её глазах вспыхивает холодное недовольство, но она быстро прячет эмоции за маской безразличия.

— И кто же эти цели? — спрашивает она ровным тоном. — Какой именно клан? Орден Гипериона? Разомкнутый Круг? Янтарные Крылья? На кого ты хочешь нас натравить?

Качаю головой.

— Нет. Это не клан. И ни одна из ключевых фракций. Ни Симмахия, ни Триумвират, ни Единение меня не интересуют. Ты узнаешь своих противников, когда придёт час. Не раньше. Даже у стен есть уши.

Светоч долго молчит, и я вижу, как на её скулах играют желваки.

— С тобой сложно договариваться, Егерь, — наконец произносит она с горечью. — Но ты не оставляешь мне выбора. Я согласна на твои условия.

Удовлетворённо киваю.

— И безусловно мы зафиксируем эту договорённость контрактом через Сопряжение, — добавляю буднично. — Ты же не хочешь, чтобы я сдал тебя Фэнрику. А я не хочу, чтобы в этой очаровательной, но склонной к предательству головке появились вдруг какие-то ненужные, опасные идеи. Не так ли?

Мой тон остаётся ровным, но угроза в нём ясна, как день. Алита отвечает мне тяжёлым, испепеляющим взглядом.

У неё нет выбора. Скульптор устранил многих её врагов и соперников, но так и не смог выполнить то, ради чего она укрепляла с ним отношения. По какой-то причине Фэнрик оказался ему не по зубам.

Обдумав все варианты, она произносит:

— Так же как мы зафиксируем, что ты унесёшь с собой нашу договорённость в могилу и не раскроешь её никому, включая членов твоего клана.

— Само собой.

Что ж, похоже, сделка почти заключена. Осталось уладить формальности и можно приступать.

— Ты уверен, что справишься с ним? — тем временем, задаёт вопрос собеседница. — У него хватает врагов и без меня.

— А медведи срут в лесу?

По её лицу вижу, что ответ на этот вопрос относится для неё к рубрике «Великие загадки мироздания». Поэтому поясняю:

— Да.

— На тебя никто не должен выйти. И уж тем более, на меня. Твоя Анонимность достигла ступени S?

— А какое это имеет значение? А-а, она скроет личность убийцы в системных сообщениях, верно?

— Верно, — соглашается Светоч. — Если у тебя нет иных классовых способностей, самый простой способ избежать раскрытия своей личности — это Анонимность. Увы, ей, в отличие от иных умений лазутчиков, диверсантов и убийц, требуется последняя ступень.

— Расскажи мне всё, что ты знаешь о его умениях и средствах защиты.

И она рассказывает.

Попрощавшись, покидаю ресторан, и в голове уже прокручиваются варианты, как половчее подобраться к Владыке Фэнрику и отправить его гореть в адском пламени.

Уже через час я навещаю бронника, которого мне рекомендовал Арикант. Мне даже внутрь лавки удаётся попасть далеко не сразу, а уж сама беседа выходит и вовсе непростой. С первого взгляда становится ясно, почему он носит такой позывной.

— А, так ты тот самый паренёк, который уделал Эльмодара на Полигоне? — после долгих расшаркиваний и препирательств произносит Импрель «Правдоруб». — Ха! Знатно ты его отделал, ничего не скажу.

Приподнимаю бровь. В чём-то снеговик был прав. Моя слава начинает опережать меня.

— Ты знал Эльмодара? — спрашиваю как бы между прочим.

Крафтер, высокий ксенос с полупрозрачной чешуёй, под которой просвечивают биомеханические импланты, чьи пальцы заканчиваются выдвижными инструментами тончайшей работы, фыркает и сплёвывает на пол.

— Знал ли я этого недоумка? Ещё бы! Я ему, между прочим, экзоскелет делал. Абсолютный доспех! А этот неблагодарный ублюдок чем мне отплатил? Трепал всем подряд, что, моя бронька не стоит затраченной на неё арканы. Мол развалится после первого серьёзного боя. Да если бы не мой доспех, от него бы и мокрого места не осталось в начале вашего поединка! — в голосе собеседника явственно слышатся нотки праведного гнева.

Ухмыляюсь одной половиной рта.

— Пустозвон и трепло, значит. Что ж, могу тебя заверить — твоё творение было хоть куда. Знатно повозиться пришлось, чтобы вскрыть эту консервную банку.

Импрель довольно хмыкает и скрещивает руки на груди.

— А то ж! Не чета этим новомодным поделкам, которые разлетаются после одного крепкого удара.

— Именно поэтому я и пришёл к тебе. Мне нужен шедевр, и только ты можешь его создать.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — на автомате огрызается он. — Ладно, Егерь, считай, ты оказал мне услугу, прикончив этого хлыща. И раз уж сам Арикант за тебя поручился, так и быть, сделаю тебе доспехи. Но учти, со мной шутки плохи! Посмеешь порочить моё доброе имя или моё мастерство, своими руками тебя из брони вытряхну и в компактор засуну.

Усмехаюсь, обнажив зубы в нехорошей улыбке.

— Не переживай, Импрель. Я умею ценить оказанные услуги. И ни в коем случае не собираюсь очернять твою безупречную репутацию.

— Так-то лучше. Как будет