— Спасибо за помощь.

— Иди уже, — ворчит мастер.

На прощание мы с Арикантом обмениваемся крепким рукопожатием. На удивление, в его ладонях чувствуется не только грубая сила, но и вулканическое тепло.

Крафтер одобрительно хмыкает и скрывается в недрах своей лавки, а я, вскочив на аэростид, бросаю прощальный взгляд на здание и устремляюсь ввысь. Точкой назначение является Дипломатический квартал, но до него я не добираюсь. Прямо в полёте получаю сообщение. В принципе, меня сложно удивить, но сейчас мои брови улетают куда-то к кромке волос.

Потому что отправителем значится Алита «Светоч» Бресс, которая предлагает встретиться с ней в Звёздной пыли по какому-то делу. Любопытство не порок, так что решаю заскочить в ресторан Пакта.

Через четверть часа метрдотель ведёт меня к одному из кабинетов, и чем ближе мы подходим, тем сильнее становится моё напряжение. Потому что эта та самая угловая комната, прежде принадлежавшая Скульптору.

Пробегаюсь по окружающим помещениям во всех возможных спектрах, параллельно принюхиваясь и прислушиваясь. Пока что никаких следов возможной засады.

Внутри меня уже дожидается слепая целительница. Вид у неё самый невозмутимый, а в руках бокала с фендарийским альционом. Аромат не перепутать.

— Призна́ю, твоё сообщение застало меня врасплох, — говорю я, изобразив на лице удивление. — Моё выступление на Полигоне так запало тебе в душу?

Алита едва заметно улыбается уголками губ и делает глоток из бокала.

— Можно сказать и так, — медленно кивает она, и её незрячие глаза будто смотрят сквозь меня. — Если быть точной, у меня есть для тебя работа, Егерь.

Я картинно приподнимаю бровь и недоверчиво тяну:

— Вот как? Насколько я помню, я вроде бы не вывешивал объявлений о том, что беру заказы направо и налево.

Алита вздыхает и чуть наклоняет голову, будто прислушиваясь к чему-то.

— Скажем так, это меньшее, что ты можешь сделать для меня после того, как убрал с доски того, кто всегда выручал меня в трудную минуту… — в её голосе слышится лёгкая досада.

Я мгновенно подбираюсь, и мои глаза превращаются в две узкие щёлочки. Правая рука незаметно тянется к кобуре на бедре.

— Я говорю, конечно, о покойном Аэлире, — поясняет Светоч и вновь отпивает из бокала, всем своим видом демонстрируя безмятежность.

[1] Художник — Graey Erb.

Глава 28

Хмурюсь, не сводя глаз с Алиты. Новость о её знакомстве со Скульптором Грёз пробегает по моим нервам электрическим разрядом, смешавшись с удивлением и настороженностью. Что-то тут не так. Прославленная целительница и наёмный убийца? Странный тандем, мягко говоря. Примерно настолько же типичный, как монашка и сутенёр.

— В каких именно вопросах тебе помогал Аэлир? — спрашиваю, сузив глаза и внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

Её мимика остаётся практически непроницаемой, но в голосе всё же проскальзывают нотки лёгкого раздражения:

— В тех, где он был невероятно хорош, разумеется.

Губы сами собой кривятся в усмешке. Вот оно как.

— И как же ты узнала о его скоропостижной смерти?

— Хранители Равновесия обладают весьма разветвлённой сетью информаторов и шпионов. В том числе предсказателей, — небрежно отмахивается бирюзовой ладонью собеседница.

Брехня. Нет, я не сомневаюсь, что соглядатаи у них действительно имеются, но вот в правдивость её слов совершенно не верю. Хоть Эмпатическая проницательность и молчит, неспособная определить ложь.

Старина Утешитель, — не получается удержаться от ухмылки, — был параноидальным сукиным сыном, который не мог позволить, чтобы его раскрыл какой-то дилетант. О, нет. Та гнида хотела, чтобы его смерть заслужили. К тому же, зная о его вражде с церковниками, вряд ли он позволил бы им подобраться так близко. И всё же конкретно Светоч смогла…

Разговор явно идёт не так, как планировала моя визави. Она, вероятно, хотела гнуть свою линию, но я засыпаю её вопросами, не давая перехватить инициативу.

— И всё же зачем, позволь узнать, легендарной целительнице Сопряжения понадобился наёмный убийца? — усиливаю напор, подавшись вперёд.

Лицо Алиты на миг искажается гримасой, словно от зубной боли, но тут же разглаживается, вновь являя миру маску абсолютного спокойствия.

— Потому что даже у меня есть враги, — роняет она коротко, и в её голосе звучит неприкрытая угроза — предостережение держаться подальше от этой темы.

Ну уж нет, дорогуша. Теперь ты меня только сильнее заинтриговала.

Всеми силами пытаюсь проникнуть в её истинные эмоции и мотивы с помощью Эмпатической проницательности и Струн сердца. Ментальные щупы устремляются к Нове… и с размаху налетают на глухую стену. Острая боль пронзает виски, будто в них вворачивают свёрла. Что за?..

Её разум надёжно защищён. Неприступен, словно Форт-Нокс и Пентагон в одном лице. Однако характер ментальных барьеров и противодействия мне отчего-то знаком. Где-то я уже сталкивался с подобным, причём совсем недавно. Погодите-ка…

Торопливо перебираю всех встреченных мною Супернов, и через миг в памяти всплывают недавние события. Точно такую же защиту и такой же отпор я ощутил, когда на встрече с верхушкой Пакта пытался залезть в голову шестого Гексарха, чьей личности никто не знает. Выходит…

Медленно поднимаю глаза на Светоч и внимательно всматриваюсь в её лицо, будто вижу впервые. Сложив два и два, медленно выдыхаю. Широкая нахальная улыбка расцветает на моём лице.

— Так вот почему Аэлир сотрудничал с Пактом Шестерых, арендуя у вас помещение для переговоров, — произношу вслух, с каждым словом чувствуя, как всё встаёт на свои места. — И никто не трогал его, никто не вмешивался в его дела. Эстелин сказал, что со Скульптором поддерживала связь Имера, но это ведь была ты, не так ли?

Зрачки Алиты едва заметно расширяются — движение столь незначительное, что раньше, без помощи способности, я бы его пропустил. Пальцы на бокале замирают на долю секунды, нарушая привычный ритм.

Её ментальный щит не пропускает ни единой эмоции, и без привычных подсказок Эмпатической проницательности, помогавшей интерпретировать поступающую информацию, я едва улавливаю эти крошечные подавленные сигналы. Она почти идеально держит маску невозмутимости.

Однако нужда в подсказках отпала — моему велосипеду больше не требуются дополнительные детские колёса. Прошедшие месяцы считывания чужих эмоций, любезно подсвеченных способностью, научили меня замечать даже такие микроскопические детали и самому делать выводы.

Я попал в яблочко.

В голове одна за другой мелькают ещё две мысли.

Вот почему в Храме Вселенской Благодати, когда я попытался уловить её истинные чувства, на миг ощутил лишь ледяное презрение по отношению к