принадлежащей к ним земли, угодьи, и приносимого ими годового доходу, также соображаясь с десятилетнею сложностию оценяется каждая ревизская мужеска пола душа в 250 р., а все вообще имение с землею и угодьи в дватцать восемь тысяч пятьсот рублей».

Эта оценка относится только к части Сергея Львовича.

II

После ссоры с отцом в Михайловском в 1824 году А. С. Пушкин не получал уже никаких пособий, да он в них и не нуждался, ибо его литературный гонорар уже стал весьма значительным. С этого времени материальное благосостояние Александра Сергеевича зиждилось преимущественно на литературных заработках. «Я богат через мою торговлю стишистую, а не прадедовскими вотчинами, находящимися в руках Сергея Львовича». Но в 1830 году Пушкин сделал предложение Н. Н. Гончаровой, предложение было принято, и ему пришлось позаботиться об устройстве своего состояния. Он обратился с просьбой к отцу. Отец ответил: «Ты знаешь положение моих дел. У меня тысяча душ — это правда, — но две трети моих имений заложены в воспитательном доме. — Я даю Оленьке около 4000 р. в год. В именьи, которое досталось на мою долю после покойного моего брата, находится около 200 душ, совершенно свободных, и я даю их тебе в твое полное и безраздельное владение. Они могут принести около 4000 руб., а со временем может быть и больше»[6].

И, действительно, 27 июня 1830 года чиновник 5 класса и кавалер Сергей Львович Пушкин совершил в С.-Петербургской палате гражданского суда «запись» — официальный акт, которым он передавал своему сыну, коллежскому секретарю Александру Сергеевичу, часть недвижимого своего имущества, состоявшего в сельце Кистеневе. С. Л. успел заложить, как мы видели, в С.-Петербургском опекунском совете в 1827 году 100 душ и в следующем 1828 году еще 100 душ. Из оставшихся 274 душ незаложенных он уступил сыну 200 душ в вечное и потомственное владение. По записи А. С. Пушкин был ограничен в праве владения. Запись читается: «Он, сын мой, до смерти моей волен с того имения получать доходы и употреблять их в свою пользу, так же и заложить его в казенное место или партикулярным лицам; продать же его или иным образом перевесть в постороннее владение, то сие при жизни моей ему воспрещаю, после же смерти моей волен он то имение продать, подарить и в другие крепости за кого-либо другого укрепить, притом за сим отделом предоставляю ему, сыну моему Александру, право после смерти моей из оставшегося по мне прочего движимого и недвижимого имения требовать следующей ему узаконенной части; на перед же сей записи означенное отдельное ему, сыну моему, по оной имение никому от меня не продано, не заложено, ни у кого ни в чем не укреплено и ни за что не отписано, цену же тому имению по совести объявляю государственными ассигнациями восемьдесят тысяч рублей».

Имение нужно было Пушкину не столько для получения ежегодного с него дохода, сколько для извлечения сразу крупной суммы денег. Пушкин не замедлил воспользоваться предоставленным ему правом, и 5 февраля 1831 года он заложил свои двести душ на 37 лет за 40 000 рублей.

Но еще до совершения залоговой операции Пушкину предстояло ввестись во владение. «На днях отправляюсь я в нижегородскую деревню, дабы вступить во владение оной», — писал Пушкин 24 августа 1830 года из Москвы дедушке будущей жены А. Н. Гончарову.

«Осень подходит, — писал Пушкин Плетневу 31 августа. — Это любимое время. Здоровье мое крепнет — пора моих литературных трудов настает, — а я должен хлопотать о приданом, да о свадьбе. Еду в деревню. Бог весть, буду ли там иметь время заниматься и душевное спокойствие».

В начале сентября он уже был на месте и основался в Болдине, 9 сентября он писал отсюда невесте: «Мое пребывание здесь может продолжиться вследствие обстоятельства совершенно непредвиденного. Я думал, что земля, которую мой отец дал мне, составляет особое имение; но она — часть деревни в 500 душ, и нужно приступить к разделу. Я постараюсь устроить все это как можно скорее».

Пришлось повозиться. В болдинской конторе было составлено следующее прошение:

«Всепресветлейший державнейший великий Государь Император Николай Павлович, Самодержец всероссийский Государь всемилостивейший,

просит дворянин Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин, а о чем — тому следуют пункты.

1. Сего года июня 27 дня родной мой Отец Чиновник 5-го Класса и Кавалер Сергей Львович Пушкин по данной мне отдельной Записи Засвидетельствованной С.-Петербургской Палаты Гражданского Суда во 2-м департаменте, Отделил мне в вечное и потомственное владение из собственного своего и недвижимого имения доставшегося Ему по наследству после смерти брата Его артиллерии подполковника Петра Львовича Пушкина, Состоящего Нижегородской губернии Сергачского уезда в сельце Кистеневе, всего писанного по 7-й ревизии мужеска пола Четыреста Семьдесят четыре души из числа оных Двести душ мужска пола с женами их и рожденными от них после 7-й ревизии обоего пола детьми, и со всеми их Семействами, С принадлежащею на число оных двухсот душ в упомянутом Сельце Пашенною и не Пашенною землею, с Лесы, с Сенными покосы с их крестьянскими Строениями и заведениями с хлебом наличными и в земле посеянных, Со скотом, Птицы и протчими Угодьи, и принадлежностями, что оным душам следует и во владении им состояло. Но как еще оная Запись не явлена, то и прошу.

Дабы высочайшим Вашего императорского Величества указом повелено было сие мое прошение и приложенную при сем подлинную отдельную Запись в Сергачском уездном Суде принять и поступить на основании Законов, а между тем Нижнему Земскому Суду предписать: ввесть меня во владение того отдельного мне имения, подлинную Запись по списании с нее Копии возвратить мне обратно.

Всемилостивейший Государь, прошу Вашего императорского Величества о сем моем прошении решение учинить сентября 1 дня 1830 года к поданию надлежит в Сергачевский уездный Суд. Прошение в черне сочинял и набело переписал Крепостной Его человек Петр Александров, Сын Киреев».

Через строки прошения и в конце собственноручные строки Пушкина:

«К сему прошению Александр Сергеев сын Пушкин 10-го класса чиновник руку приложил.

Прошение сие верю подать, по оному хождение иметь и подлинную запись получить человеку моему Петру Кирееву».

Петр Киреев начал хождение. Надо сказать, что срочность проявлена была необыкновенная. 11 сентября 1830 года он подал прошение в Сергачский уездный суд. Прошение доложено было 11 сентября и передано в повытье (в канцелярию) с приказанием «о введении означенного господина Пушкина вышеуказанным имением законным порядком во владение, со взятьем от него в приеме оного расписки, а от крестьян о бытии у него в должном повиновении и послушании подписки, прописать здешнему земскому