Сам дворец был пуст. Ворота вели в великолепные сады, полные волшебных трав и растений. Обычно, магические огни парили в воздухе, а фавориты королевы отдыхали, смеялись и развлекались со своими слугами. Сейчас здесь не осталось ни единой травинки. Засохшие лозы цеплялись за каменные стены, отделявшие двор от остальной части квартала. Магия, поддерживавшая жизнь Rio Oscuro, словно осталась у ворот. Казалось, что все это место медленно превращалось в ничто.

Но королевы ответили. За мной пришла фрейлина. Все это не имело смысла.

Положив одну руку на кинжал, который я сунул за пояс, — оружие было скрыто плащом, который они прислали, — я вошел через массивные дубовые двери в тронный зал.

Там никого не было. Канделябры, затянутые паутиной, указывали путь к возвышению в дальнем конце зала. Мой взгляд устремился к стоящим там тронам. Слева, на троне, вырезанном из деревянных свай, на которых была построена Венеция, восседала смуглокожая вампирша Мариана. Ее черные волосы рассыпались по плечам, переливаясь сине-зеленым блеском венецианских вод, а тело скрывал синий бархатный плащ, и я предположил, что под ним на ней была одежда, более подходящая для шестнадцатого века, чем для двадцать первого. Спинку ее трона венчала большая морская раковина, окружавшая Мариану, словно корона.

Ее сестра Зина спокойно восседала на троне справа. На ее лице, удивительно совершенном после стольких прожитых лет, не было и следа узнавания. Ни теплоты. Ни приветствия. Это не было неожиданностью. Зина выглядела так, словно была вырезана из идеального черного камня, как и мраморный трон, на котором она сидела. Ее серебристые волосы были туго собраны и уложены вокруг головы. На подлокотниках ее кресла были вырезаны две идеальные маски: грустная и веселая. Обе такие же совершенные и неизменные, как она сама.

А между ними возвышался третий трон. Много веков назад при дворе шептались, что он сделан из лунного камня и золота. Возможно, истина заключалась в древних, забытых словах, вырезанных на нем. Его дугообразная спинка возвышалась над остальными тронами, и на ней были вырезаны солнце и луна, изображенные как одно целое. На троне никто не сидел.

Я слишком долго колебался, пустой трон застал меня врасплох, поэтому я бросился вперед. Остановившись у возвышения, я низко поклонился.

— Джулиано, — поприветствовала меня Мариана. — Ты можешь подняться.

Ее царственное превосходство раздражало меня. Королевы вели себя так, будто не сидели в разрушающемся дворце с пустым троном между ними. Сколько людей за этими стенами знали правду? Я пришел сюда за помощью, чтобы найти Тею. Теперь я понимал, что зря потратил время и поставил под угрозу свою свободу. Хорошо, что баута все еще была на мне и скрывала мою реакцию. Поднявшись, я устремил взгляд в пол, опасаясь, что мое раздражение станет очевидным.

— Ты просишь нашей помощи, il flagello, — сказала Зина, не выказывая никаких эмоций. — Но, как ты видишь, нам нанесен сильный удар. Боги забрали нашу сестру.

— Боги? — спросил я.

— Кто еще может убить одну из нас? — прорычала она. На мгновение ее маска сползла, обнажив порочную женщину, которая скрывалась под ее безупречной внешностью.

— Прошу прощения, — быстро сказал я. — Я просто удивился тому, что трон Гвиневры пуст.

— Она была глупа, — загадочно ответила Зина. Я не решился поинтересоваться подробностями.

— Итак, нам тоже требуется твоя помощь, — добавила Мариана, бросив предостерегающий взгляд в сторону Зины.

— Боюсь, моя проблема — это вопрос жизни и смерти, ваши величества. Я не уверен, что смогу…

— Твоя пара, — перебила Мариана. — Ее похитил другой вампир. Это было против ее воли?

Внутри меня вспыхнула ярость, и я с трудом сдержал ее.

— Да, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Она в опасности.

— Как и мы все, — тихо сказала Мариана. — Новая королева должна быть коронована, пока воды не превратились в кровь.

Мариана всегда была странной, и, похоже, это не изменилось. Она видела сны с пророчествами и предзнаменования в приливах и отливах. Сложность заключалась в том, чтобы понять, какие из них были лихорадочными снами, а какие — предупреждениями.

— Моя сестра пытается сказать, — раздраженно произнесла Зина, — что нам нужна помощь твоей матери, прежде чем мы поможем тебе.

— Моей матери? — Я почувствовал, как у меня внутри все сжалось. Шансы уговорить Сабину помочь Le regine были невелики, а если она узнает, что это нужно для того, чтобы спасти Тею, то почти безнадежны.

— Кто еще может занять этот трон? — спросила Мариана. — Мы должны связаться с ней, пока не стало слишком поздно, но она игнорирует наши сообщения.

Еще бы. Единственное, что менее вероятно, чем помощь Сабины, — это то, что она присоединится к ним.

— Моя пара. — Я заставил себя вернуться к Тее, хотя слабая надежда, которую я почувствовал, когда пришло их письмо, умерла. — Я должен найти ее.

— Тогда ты должен убедить свою мать вернуться. — Зина подняла голову и пристально посмотрела на меня. — Ты у нас в долгу, il flagello. Ты покинул нас без предупреждения. Видишь, как пострадал наш двор?

Я сомневался, что отсутствие придворных имеет какое-то отношение ко мне, но я молчал, надеясь, что они примут это за раскаяние.

— Три дня, — сказала Зина. — Передай матери, что следующий светский прием для высшего общества через три дня. Мы позаботимся об остальных приглашениях.

Я наклонил голову.

— Другие приглашения?

— Сейчас в Венеции много вампиров, — сказала она, постукивая острыми ногтями по резным маскам на подлокотниках кресла. — Присутствовать должны все, даже те, кто не принадлежит высшему свету. По крайней мере, так считает Мариана.

Мариана торжественно кивнула.

— Мордикум? Уильям Дрейк?

Зина вздрогнула, когда я заговорил, но все же кивнула. Меня охватили подозрения. Кто из них виновен в смерти Гвиневры? Я решил, что рискну спросить об этом у Конте.

— Может пролиться кровь, — предупредил я их.

На этот раз Мариана улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы.

— Именно поэтому мы вернули тебя, il flagello.

Когда я добрался до причала, гондола уже вернулась за мной. Фрейлины нигде не было видно. Наверное, это было к лучшему. Мне не хотелось ничьей компании, даже той,