него из лука. Заревел великан громким голосом, развернулся и побежал в лес. И видит брат – на полпути до леса он в медведя обратился. А на снегу остались следы крови.

Брат разделся, задул очаг и лег спать. А тут и его сестра вернулась. Увидела она кровь на снегу, подбежала к брату, тормошит его и плачет:

– Ты зачем мужа моего убил? Живи теперь один, уйду я от тебя.

И ушла. Остался брат один. Пожил так некоторое время и решил отыскать сестру с ее мужем-великаном да попросить у них прощения. И отправился на поиски. Нашел следы сестры и великана-медведя – шли эти следы рядом, и видит брат, что следы его сестры сначала были маленькие, а потом все больше и больше становились.

Литература

Культура и фольклор коренных народов Дальнего Востока были значительно популяризированы в первой трети ХХ века благодаря писателю и исследователю Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву, автору таких произведений, как «Дерсу Узала», «По Уссурийскому краю», «Сквозь тайгу» и других.

Вошел он в лес и видит: два медвежонка играют на поляне. Подкрался он к ним, схватил за шиворот и спрашивает:

– Как вашу мать зовут?

– Камани, – отвечают ему медвежата.

«Вот те раз, – думает брат, – это же имя моей сестры. Видать, это дети ее и великана».

В.К. Арсеньев. Фото до 1917 г.

– Выходит, вы мои племянники, – говорит он медвежатам. – А я ваш дядя, брат вашей матери. Хочу я с ней повидаться, да только не знаю, как она меня примет. Возьмите сейчас мою рукавицу, покажите ее вашей матери и скажите, что нашли рукавицу своего дяди.

Взяли медвежата рукавицу, прибегают к матери и кричат:

– Мама, мама! Мы нашли рукавицу нашего дяди, твоего брата!

– Не может быть, – отвечает та. – Это вы, озорники, наверняка у своего отца рукавицу стащили. Нет и не может быть здесь моего брата.

Приходят снова медвежата на полянку и говорят своему дяде:

– Не верит нам мать, говорит, что нет у нее брата.

– Ну раз так, – говорит он, – вот, возьмите мою шапку. Она сама мне ее сшила, не может она эту шапку не узнать!

Взяли медвежата шапку и снова побежали к матери:

– Мама, мама! Мы принесли тебе показать шапку твоего брата!

– Не может быть, – отвечает та. – Шапка тоже принадлежит вашему отцу.

Камчатский бурый медведь

Подумали медвежата – что им делать, как заставить мать с братом повидаться? И придумали. Выхватили из рук у нее нитки, которыми она шила, и побежали в лес. Рассердилась мать и побежала за медвежатами. Прибегают они на полянку, а там брат сидит на пне. Подошла к нему сестра и говорит:

– Раз уж ты меня нашел, пойдем к нам домой. Только боюсь я, что мой муж захочет тебя убить за то, что ты в него стрелял.

Пришли они домой к великану-медведю; сестра накормила брата, рассказала о том, как в лесу живет. А вечером услышали они шаги: это великан домой возвращался. Сестра, боясь за жизнь брата, спрятала его под оленьими шкурами.

Вошел великан-медведь в юрту и говорит:

– Что-то человечьим духом у нас пахнет.

– Да это тебе показалось, – говорит ему жена.

– Нет, не показалось! – отвечает великан. – Посмотрю-ка я, нет ли у нас непрошеных гостей.

Раскопал он шкуры в углу юрты и нашел брата своей жены. Не стал он убивать его, сказал, что простил. И остался брат жить в доме своей сестры и ее мужа.

Однажды великан говорит:

– Пойду я завтра на охоту. Ты, жена, пришей мне на одежду белый лоскут.

– Я с тобой пойду, – говорит брат.

– Хорошо, – отвечает ему великан, – иди.

И вот на следующий день собрались великан и его новый родственник на охоту. Говорит великан:

– Я нашел неподалеку медвежью берлогу. Когда я войду в нее и начну биться с медведем, ты смотри на белый лоскут, который нашит на мою одежду. Если лоскут виден – значит, я сижу на медведе сверху; если же лоскут не виден – значит, медведь меня подмял. Тогда сразу коли его!

И вот пришли они к берлоге. Великан превратился в медведя и залез внутрь; начали они с хозяином берлоги биться. А брат стоит рядом и смотрит: не пора ли ему помогать? И вдруг видит: пропало белое пятно, тот самый лоскут, который его сестра нашила на одежду великана-медведя. Понял брат, что тому плохо приходится – и метнул копье. Да только в этот самый момент те, кто боролись в берлоге, перевернулись – и брат пронзил копьем великана. Но делать уже было нечего – и медведя, хозяина берлоги, тоже пришлось добивать.

Пришел брат домой и во всем признался сестре:

– Убил я случайно твоего мужа, – сказал.

Сестра ничего ему не сказала. Прожили они еще некоторое время, и сестра говорит брату:

– Нужно мне нового мужа искать. Пойду я. А ты живи здесь со своими племянниками-медвежатами.

Ушла она из дома; брат проследил за ней немного и увидел, что следы сестры опять превратились в медвежьи. И убедился, что она тоже может в медведя превращаться.

Остался он жить в юрте с племянниками; но приходилось ему иногда оставлять их без присмотра, потому как нужно на охоту ходить, еду добывать. И вот однажды собрался брат в очередной раз в лес и говорит племянникам-медвежатам:

– Если нападут охотники – отбивайтесь как можете. Ломайте копья, бейте лапами.

Но пока брат ходил по лесу и добывал дичь, набрели на юрту охотники и убили медвежат. Пришел брат домой, видит – там пусто. Пошел на поиски племянников. Ходил, ходил – и набрел на охотничий шалаш.

– Зачем вы убили моих племянников? – спросил он.

Засмеялись охотники:

– Ты не сошел ли с ума? Как это медвежата могут быть племянниками человека?

– А вот могут, – отвечает им брат. – Эти медвежата – дети моей сестры и ее мужа, великана-медведя.

Заплатили охотники ему огромный выкуп, чтобы он не мстил за племянников. Вернулся брат домой, женился; родились у него дети. Когда сын подрос, он стал брать его с собой на охоту и всегда наказывал:

– Когда вырастешь да женишься, не давай женщинам своего дома есть медвежье мясо и спать на медвежьей шкуре.

Вулкан Ключевская Сопка на Камчатке

Видимо, в этой сказке нашли свое отражение традиции древнего тотемизма и вера в оборотничество. У разных народов отношение к тотемам было разным: где-то употребление животного-тотема в пищу категорически запрещалось, а где-то, напротив, поощрялось. Кроме того, в сказке, видимо, отразилась вера удэгейцев в то, что употребление женщиной медвежьего мяса делает ее излишне «восприимчивой» к животному началу и в общем ни к чему хорошему не приводит.

Нестандартный взгляд

При чтении мифов и сказок нам иногда кажется странным, что некоторые птицы и животные, описанные в них, отличаются от привычных стереотипов. Например, в русских сказках заяц обычно трусоват, а журавль – благороден и вежлив. В северном и сибирском фольклоре