встает. – Я уверена, Дэни вспомнила бы это место. Кажется, они с отцом продолжали ездить туда после того, как мы… – Она убирает альбом в шкафчик и возвращается в свое кресло.

Теперь я понимаю, что туманные воспоминания о матери, за которые так отчаянно цепляется Дэни, на самом деле являются воспоминаниями о Памеле. Я жду, пока она продолжит.

– Мы поехали в Файли через шесть месяцев после смерти Анжелы. Джек и я на время стали ближе, но я уже тогда знала, что это ненадолго.

– Почему вы мне солгали?

– После пожара Джек и Дэни уехали. Я была вынуждена их отпустить. Для Джека не существовало никого и ничего, кроме Дэни и работы в полиции. Для меня там просто не осталось места.

– Значит, вы с Джеком?.. – задумчиво спрашиваю я.

– Кажется, это было сто лет назад. Томаса я обожала, – говорит она, бросая взгляд на его фотографию. – И я знаю, он чувствовал ко мне то же самое. Надеюсь, вы когда-нибудь тоже встретите такого человека, Бен.

Я слегка улыбаюсь.

– А Джека я уважала, но никогда не любила. Его трудно было любить. Он жил работой. Все остальное отступало на второй план. Кроме Дэни.

– А Анжела?

– Я уверена, вначале между Джеком и Анжелой была страсть, но они совсем не подходили друг другу. Она не могла смириться с тем, что она для него всего лишь на втором месте после работы. Он был трудоголиком, а ей постоянно требовалось внимание. Что у них могло получиться? Когда Анжела забеременела, их брак уже трещал по швам. Она очень быстро начала скучать. По вечерам он пропадал на работе, и в конце концов она тоже нашла себе развлечение. Может, они оба считали, что ребенок все исправит. Но так бывает редко.

– Вы, наверное, слышали, что тело Анжелы нашли под клубом? – спрашиваю я.

– Мистер Новак, кажется, первым обо всем узнает. Ему следовало бы писать в чат для жителей. Набрал бы много подписчиков.

– Сегодня утром полиция эксгумировала тело, захороненное в могиле Анжелы Каш. Анализы еще не завершены, но я очень удивлюсь, если это окажется не тело Чарли Бакстер.

Памела молчит и смотрит в окно с выражением лица, которое я не могу расшифровать.

– Затягиваете петлю у меня на шее, да, Бен? – осторожно произносит она. – Чувствую, что да.

Я делаю паузу.

– Почему бы вам не рассказать мне об Анжеле и Чарли? Они знали друг друга, не так ли? – говорю я, вспоминая, как Чарли материла Сэма в пабе.

– Наркотики и дилеров не победить. Как бы ты ни старался, в конце концов они тебя уничтожат. В этой игре свои правила. Чарли было все равно, какие наркотики она продавала и кому они доставались. И что будет с этими людьми потом.

– Она продавала наркотики Анжеле?

– Они вроде бы дружили, но… Да, Анжела была наркоманкой. Чарли поставляла ей наркотики; не исключено, что она привлекла ее и к торговле. Я этого не знаю и знать не хочу. В тот последний год они проводили вместе почти все вечера, а иногда и дни. Анжела часто возвращалась домой в ужасном состоянии…

– Джек пытался ей помочь?

– Мы оба пытались.

– Но остановить ее было невозможно?

– Нет, – кивает Памела. – Джек ненавидел Бакстеров с такой страстью, какой я никогда не видела. Из-за Анжелы это дело превратилось для него в личное.

– И он попытался сделать единственное, что хорошо умел – засудить их?

Памела кивает:

– Но это не сработало. Он был готов на все, чтобы их уничтожить.

– Включая захоронение Чарли Бакстер в могиле своей жены?

– Да, – едва слышно отвечает Памела.

Глава 77

– Думаю, нам обоим не помешает сейчас перекусить, – говорит Памела, поднимаясь на ноги. Я наблюдаю, как она медленно бредет обратно на кухню. Через минуту я следую за ней и вижу, как она достает из шкафчика хлеб, а из холодильника – ветчину и сыр.

– Хлеб свежий, сегодняшний. Я купила его, когда была… – Она чуть колеблется, но продолжает: – Когда ходила по магазинам на главной улице. Вы уверены, что не хотите тост?

– Обычного сэндвича будет вполне достаточно, – отвечаю я, отодвигая стул от небольшого столика в углу комнаты. – Может быть, расскажете мне подробнее о вас с Джеком?

– Даже и не знаю, были ли вообще “мы с Джеком”. Мы оба были немного одиноки, возможно, чуточку несчастны. Никакой большой романтики никогда не было. Мы просто заботились друг о друге. – Памела прекращает мазать хлеб маслом и поворачивается ко мне лицом: – Мы оба старались защитить малышку.

Я вспоминаю Памелу на той фотографии, где она обнимает Дэни, и киваю.

– Три месяца после пожара, пока Джек не нашел дом в Клапеме, мы прожили здесь вместе. Мне казалось, что мы были счастливы, но после всего, что произошло, это было не так-то просто.

Памела ставит на стол тарелку с сэндвичами.

– Кушайте, – говорит она. – Я приготовила вам двойную порцию. – Она возвращается к раковине и открывает кран. – Смородинового сока?

– Сколько лет его не пил, – отвечаю я.

– Я говорю доктору Джа, что покупаю марку без сахара, но это не так. У них вкус совсем не тот.

Памела приносит сок и садится напротив меня.

– Вы сказали, что Анжела и Джек надеялись, что ребенок спасет их брак. Что случилось после рождения Дэни? – спрашиваю я.

– Анжеле было тяжело, – отвечает Памела, беря сэндвич. – Я старалась помогать как могла. Возможно, мне не следовало вмешиваться, не знаю. Я говорила Анжеле, что, если ей нужно уйти вечером из дома, я могу посидеть в Дэни. Но вскоре Анжела снова оказалась в дурной компании.

– Чарли Бакстер?

Памела кивает.

– Тогда снова начались наркотики? – уточняю я.

– Начались? Кто знает? Может, они и не кончались, но все стало намного хуже. Она пыталась скрывать это от Джека, а я, дура, ей помогала. Мы всегда убеждаем себя, что хотим помочь человеку, что если все сделать правильно, то он изменится. Но так не бывает. Ее жизнь быстро покатилась под откос. Джек это понял и злился на нее еще больше. Он думал, что заставит ее остановиться, надо только постараться. Но это так не работает.

Памела смотрит на меня темными усталыми глазами. Она слишком долго скрывала правду.

– Как-то я нашла Анжелу в переулке, в совершенно невменяемом состоянии, – говорит она. – А неподалеку бродила Дэни, одна. Потом это повторялось снова и снова. Почти каждый день.

– Насколько реальны воспоминания Дэни о матери?

Памела вздыхает:

– Бен, самое тяжелое для родителя – видеть своего ребенка несчастным или нелюбимым. Джек