не упомянула. Она заявила, что у меня и у Вениамина в ночь с четверга на пятницу возник конфликт. Который завершился потасовкой. Следователь взглянула на мои кулаки и тут же изменила формулировку в своём рассказе: слово «потасовка» она заменила словом «избиение». Сказала: я трижды ударил Венчика по лицу.

В финале своего рассказа задала мне вопрос:

— Всё именно так произошло, Сергей Леонидович? Что-то добавите, уточните?

— Уточню, — сказал я.

Показал женщине свой правый кулак.

— После трёх моих ударов у нормального человека мозги бы разлетелись по стенам.

Следователь взглянула на мою руку.

— Я пришла к выводу, что либо вы били не в полную силу, либо…

Она замолчала.

— Либо у сына второго секретаря Новосоветского горкома КПСС не оказалось в голове мозгов, — продолжил я. — Вы это имели в виду?

Следователь дёрнула плечом и заявила:

— Согласна, что в этом моменте моя версия выглядит слабо. Получается: вы хладнокровно рассчитали силу и количество ударов. Чтобы изуродовать, но не убить. Это не вяжется с версией о спонтанном конфликте. Тут уже попахивает хорошо спланированным нападением. Именно это приходит на ум, с учётом ваших физических возможностей.

Я пожал плечами.

— Всё это фигня: нападение, конфликт, мозги на стенах, — сказал я. — Важно, что в вашей версии я с Венчиком не согрешил. Вы меня успокоили, спасибо. Но вас, как я понял, мои победы на постельном фронте не интересуют? Ладно. Как скажете.

Развёл руками.

— А больше мне признаться не в чем.

Следователь хмыкнула.

— У вас хорошее чувство юмора, Сергей Леонидович, — сказала она. — Я это поняла, когда работала с вами по делу о похищении директора швейной фабрики. Кстати, мои слова о чистосердечном признании тоже были шуткой. Надеюсь, мой юмор вы тоже оценили.

Женщина прищурилась.

— Но согласитесь, Сергей Леонидович: вы идеальный кандидат на роль подозреваемого в этом деле. Как и ваш младший брат Кирилл. Это если отбросить некоторые пока непонятные мне сейчас моменты. Я ещё вчера всерьёз рассматривала эту версию.

Следователь покачала головой.

— Ну, а сегодня утром всё изменилось.

Женщина взяла со стола лист бумаги, на котором вела записи в момент моего появления, протянула его мне.

— Вот, Сергей Леонидович, — сказала она. — Ознакомьтесь. Подпишите.

Я принял из её рук бумагу и спросил:

— Что это?

— Ваши сегодняшние показания, — ответила следователь. — Время позднее. У меня дома полно дел. Поэтому я подготовила бумаги заранее. Чтобы мы с вами не просидели в этом кабинете до полуночи.

Она демонстративно взглянула на часы.

Я опустил глаза на исписанную мелким почерком страницу. Отметил, что почерк следователя вполне разборчив. Обменялся взглядом с замершим внутри деревянной рамки Феликсом Эдмундовичем (который будто бы тоже мне намекал, что рабочий день закончен). Забросил ногу на ногу и погрузился в чтение. Обнаружил, что «записанная с моих слов» версия произошедших в четверг вечером событий очень походила на ту, которую я изложил Инге Рауде. За исключением того, что в этом изложении «я» чётко прописал ещё и действия своего младшего брата, которого я (как теперь оказалось) высадил из мотоцикла на трамвайной остановке и отправил к «своим друзьям» с предупреждением: скоро приеду к ним и привезу Ингу.

Я кивнул и вслух признал, что «это похоже на правду». Поставил на бумагах свою размашистую подпись.

Следователь бросила бумагу в папку и вдруг зевнула, прикрыла рот ладонью.

Призналась:

— Напряжённые были деньки. Рада, что всё разрешилось. Почти.

Женщина усмехнулась.

— Так что передайте Илье Владимировичу Прохорову, — сказала она, — чтобы не спешил с жалобами к моему начальству. Не сомневаюсь, что он обеспокоен… этим делом. И не тревожьте своих московских друзей, Сергей Леонидович…

Следователь призналась: ей вчера «по секрету шепнули», что я не так давно разгуливал по Новосоветску под руку с внучкой Леонида Ильича Брежнева. И будто бы я вот-вот на ней женюсь. Она рассказала, что «старшие коллеги» посоветовали ей быть со мной «аккуратнее». С истинно женским любопытством во взгляде поинтересовалась, правду ли ей «наплели». Я вздохнул, покачал головой. Обозвал Новосоветск большой деревней. Сообщил, что московская девица «была». Но пояснил следователю, что её ввели в заблуждение: у Анастасии Евгеньевны фамилия не Брежнева, а Бурцева. Её дедушка не генеральный секретарь, хотя и коллега Леонида Ильича по партийной работе: «всего лишь» член Политбюро ЦК КПСС.

— Высоко метите, Сергей Леонидович.

Я дёрнул плечом и признался:

— В детстве грезил о космосе. Мечтал, что взлечу высоко, как Гагарин. Теперь в космос не хочу. Но по-прежнему обожаю звёзды. Особенно те, которые на вершинах шпилей башен Московского Кремля.

— Гагарин разбился, — напомнила мне следователь. — Смотрите, чтобы грешки не увлекли вас вниз.

— Не увлекут, — сказал я.

Заверил следователя, что «работаю над собой». Всё же поинтересовался, кто сейчас главный подозреваемый в деле о нападении на Вениамина Сельчика.

— С этим делом уже всё ясно, — заявила следователь.

Она рассказала, что сегодня утром некий гражданин Иван Иванович Туков признался в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Сельчику Вениамину Игоревичу. Поинтересовалась, знаком ли я с Туковым — я покачал головой. Следователь пояснила, что Туков — «уголовник с большим стажем», и что в криминальных кругах его знают под прозвищем «Индус». Сказала: Индус «чистосердечно признался» в нападении на Сельчика. Рассказал милиционерам, что «случайно заглянул» в подъезд, где проживал Венчик: надеялся, что погреется там. Увидел, что дверь в квартиру на втором этаже распахнута («её не прикрыла Инга Рауде, когда уходила»). Заглянул, чтобы «проверить, не случилось ли чего». Увидел Веню, испугался и «с перепугу трижды ударил его по лицу».

— Индус заявил, что сразу же испытал чувство вины и вызвал машину скорой помощи…

Я слушал следователя и думал о том, что Новосоветск — действительно, большая деревня, где все события так или иначе переплетались между собой. Прикинул, каким образом в случай с избиением Сельчика оказался замешан Индус. Решил: не иначе как тот расплачивался за оплошность, допущенную первого мая этого года около Калининского моста. А значит, Игорь Матвеевич Сельчик привлёк в это дело Наиля Рамазанова, бывшего мужа Марго. Следователь сообщила, что сегодня Венчик опознал «гражданина Тучкова» по фотографии: признал, что именно этот человек напал на него в четверг вечером. Я отметил, что Индус теперь, наверняка, «сядет»: с его послужным списком сложно было рассчитывать на «условку», даже при условии «явки с повинной».

Подумал: «Может, это и хорошо. Для Индуса — точно хорошо».

* * *

В общежитие я вернулся ещё до темноты. Припарковал напротив окон общаги Братца Чижика. Задержался на первом этаже: выпил с бабой Любой чашку чая, проглотил бутерброд; отчитался перед вахтёршей о результатах своего