Клара моментально опустилась на колени рядом с хозяином и положила собранные в замок руки ему на ноги.

— Господин Ромэн, — молила она, — вы выиграли. Отпустите пожалуйста моего мужа. Не мучайте его! А в замен я стану вам покорна. Полностью перейду в вашу волю. Разве вы не этого хотели?

— Ты и так теперь моя. Какой смысл мне тебя слушать?

— Вы про рабский браслет? Да, я помню. Вы обещали мне его надеть. И я нисколько не сомневаюсь, что вы так и поступите. Но ведь это не то подчинение, которого желали вы, не так ли? Вам станет подвластна лишь моя плоть, которой вы и так пользовались по своему усмотрению. Я же предлагаю вам свою душу! Вам нравились наши вечера в горах, разве нет? Те самые часы, когда мы с вами были обычной парой, любящей парой, — выдавила она из себя это слово. — И потом я ласкала вас, как ласкала бы мужа. Разве вам это не нравилось? Я предлагаю продолжить подобное общение, только уже на другом уровне. Я пообещаю, поклянусь вам в верности. И никогда вас не предам, не покину. Мы с вами будем счастливы, ведь я знаю, как доставить мужчине радость. Но в замен я прошу лишь одного: отпустите Яна. Если между мной и вами станут страдания моего мужа, мы с вами никогда не сможем обрести настоящую близость. Я имею ввиду душевную близость. То, чего вы всегда так хотели! Вы ведь не просто так выбрали меня. Выделили из всех женщин. Вы знаете, что только я в состоянии вас понять и дать то, что не может ни одна другая дама во вселенной.

Ромэн смотрел на неё очень внимательно. Параллельно в соседней комнате бедный Ян подвергался истязанием палачей.

— Ты столь высокого о себе мнения? — взял он её пальцами за подбородок. — Ты полагаешь, что ради тебя я готов отказаться от моих принципов?

— А что за принципы? — холодок пробежал у неё по спине.

— Принцип наказывать тех, кто мне не нравится. Я планирую забить до смерти твоего мужа. Я этого желаю. Мне этого хочется. И забивать я его стану долго — люблю потянуть удовольствие. С чего ты взяла, что твоя ничтожная душа, которую ты мне так настойчиво предлагаешь, мне нужна? Я поиграл с тобой, видел, как ты притворяешься, испытываешь отвращение, но всё равно подчиняешься. Это было забавно, но не более. Ты мне не нужна. Я желаю другого.

— Если так… — она усиленно соображала, что же он все-таки хочет. — Если так, то позвольте мне занять место мужа! Вам хочется кого-то помучить? Отлично! Но позвольте мне занять место Яна. Для вас ничего не поменяется. Вы также можете забить человека до смерти. Только, пожалуйста, не Януша, а меня. Я крепкая. Женщины вообще более живучие. Возьмите меня в ту комнату! Вам обязательно понравится!

— Кларочка, — он накрутил на палец локон её каштановых волос, а потом резко дёрнул, притянув её лицо ближе к себе, — ты совсем глупая? Это же больно! Как можно проситься в ту комнату?

Из смежного помещения доносились глухие удары и тихие всхлипы пленника. По всей видимости, Ян не собирался радовать мучителей своими криками. Или же просто у него уже не осталось сил…

— Ради вашего удовольствия, — Клара тоже запустила руку ему в волосы, прям под чалму с гранзелитом, — я готова на всё!

И она резко приблизилась к господину Ромэну и страстно поцеловала толстяка в губы.

Глава 26

Клара находилась в одной из роскошных комнат дворца. Сводчатый потолок, мозаичная роспись на стенах. Простор и свет. Огромные полукруглые окна выходили в сад и были распахнуты настежь. Яркие тонкие шторы мирно колыхались от лёгкого ветерка.

Девушка поднялась с широкой подушки, на которой сидела, и подошла к зеркалу.

Ох, уж эти зеркала в доме Ромэна! Интересно, когда-нибудь она сможет снова спокойно смотреться в них?

Клара убрала под покрывало непослушную прядь волос. На ней сейчас стандартный наряд женщины Ромэна: она обернута в кусок бежевой ткани с золотой нитью. Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала: слишком яркий макияж, какие-то, скорее всего драгоценные, украшения. От её тела исходит приторный аромат от масел, которыми часом ранее её натерли в купальне. Этот запах обожал Ромэн, Клара же его ненавидела. Аромат ненавидела. Впрочем, и господина наместника тоже.

Клэр глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться. Она сильно нервничала. Сейчас ей предстоит обмануть двоих. И с одной, и с другой стороны зеркала.

Ян… Её дорогой муж… По договору с Ромэном, она должна сейчас убедить мужа, что уходит добровольно, что у неё с наместником любовь и отношения. Страсть, не знающая себе равных. Если она сможет заверить Яна, что она хочет остаться с Ромэном, если мистер Старовски ей поверит… То муж получит свободу. Толстяк его отпустит.

Впрочем, Ян уже и сам всё видел. Тогда, в домике в горах. Сейчас Ромэн потребовал устроить этот спектакль главным образом для того, чтобы ещё раз поиздеваться над супругами Старовски. Насладиться в реальном времени их страданиями.

Но Ромэн — это второй человек, которого Клара планировала обмануть. Её задача сейчас — показать, что она покорна. Целиком и полностью. Этакая послушная рабыня. Если всё получится, Ян улетит домой. А потом… Ромэн конкретно не говорил, что станет с ней делать. Но намекал, что планирует помучить. Что ж… Это абсолютно не важно. После того как Ян покинет Бари, она найдет способ подобраться к Ромэну, вотрется в доверие и тогда… Толстяку не жить.

Но это всё позже. Клара оторвалась от зеркала и вернулась обратно на подушку. Сейчас начнётся игра.

Дверь отворилась и изрядно потрепанного Яна завели в комнату под руки два стража. Они усадили пленника на подушку рядом с Кларой. Сейчас мужа переодели в чистое, но свежая кровь от не затянувшихся ран проступила на белой рубашке. Клара вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Только не здесь и не сейчас. Нельзя проявлять ни малейшего сочувствия!

Они не смотрели друг на друга. Каждый уставился в пол.

— Почему? — тихо спросил он.

Клара сначала не узнала голос любимого. Слишком хриплый. Вероятно, сорвал во время истязаний.

— Прости, Ян. — она собрала волю в кулак и взглянула на мужа. — Так уж вышло. Это любовь. Я ничего не смогла с собой поделать. Боролась со своими чувствами несколько месяцев, но ничего не получилось. Ромэн — мужчина моей жизни. Я не могу