Шрифт:
Закладка:
В амбаре сухо, но всё равно достаточно холодно. В двухэтажном помещении стоит полумрак, разгоняемый скудными лучами солнца, что проскальзывают в некоторых местах через слишком большие щели, но этого достаточно, чтобы видеть лицо собеседника и различать объекты. Лошадей мы рассёдлываем, позволяя им отдохнуть на старом сене. Я ещё неплохо держусь, а вот Аарон устало стягивает с лица маску и со стоном опускается на другую кучу сена. Его плащ исчезает, и мой друг остаётся просто в плотной броне.
– Передохнём пару часов и поедем, – морщась, говорит он.
– Тебе нужно поесть и поспать, а потом поедем, – игнорирую я его слова и приношу сумку с запасами еды.
Я сижу рядом, смотрю, как он жуёт вяленое мясо с хлебом, запивая всё это квасом. Несколько раз, возможно по привычке, он предлагает мне, но я каждый раз отказываюсь. Любая еда ему нужнее – неизвестно, сколько времени нам придётся провести в пути на территории Серата.
– Спрашивай, – прерывает он молчание, надкусывая небольшое зелёное яблоко в качестве десерта, пока я бездумно заплетаю длинные волосы в косу, чтобы они не мешали.
У меня было так много вопросов ещё час назад, но сейчас, после его предложения, они все разлетелись, как стая испуганных птиц. Он с удивлением приподнимает бровь, когда я задумчиво мычу, пытаясь вспомнить хоть один из них.
– Сколько тебе лет?
Аарон тихо смеётся.
– Это и вправду главное, что тебя волнует? А на сколько я выгляжу?
– На двадцать два.
Парень хрустит яблоком с лёгкой улыбкой.
– Близко. Мары начинают очень медленно стареть после восемнадцати-девятнадцати лет. Мороки замедляются в старении в двадцать два.
– Значит, тебе больше?
– Да, но твой двухсотлетний возраст мне не переплюнуть. На самом деле я живу уже двадцать шесть лет.
Я удовлетворённо киваю.
– Вас тоже забирают в десять лет?
– Да. Но после восемнадцати мы заканчиваем обучение и можем отправляться куда хотим.
Я завистливо поджимаю губы – Марам такая свобода никогда и не снилась.
– Ты – Морок, а значит, вся история про твою семью – ложь?
– Отчасти. Мои родители действительно умерли, и у меня правда есть младший брат, который живёт вместе с дядей. Я иногда их навещаю.
– Что ты делал при дворе Аракена?
– Зарабатывал деньги.
– Ты знаешь, что я не об этом спрашивала.
– Тогда стоит задавать вопросы конкретнее.
По тому, как Аарон наклоняется вперёд, а его губы изгибаются в улыбке, я понимаю, что он специально меня дразнит игрой слов. Хотя не ясно зачем. Может, ему это просто доставляет удовольствие? Но я не могу сейчас злиться на него, замечая, что тёмные круги под глазами увеличились, а взгляд временами становится стеклянным.
– Когда ты спал?
– Два дня назад. Я не ожидал, что придётся вытаскивать тебя именно сегодня, надеялся, у меня есть ещё хотя бы день подготовиться.
– Тогда почему ты сделал это сегодня?
– Твои крики внизу, – пожимает он плечами, отводя взгляд. – Даниил со своим условием вновь запереть тебя, хотя я и надеялся, что он этого не сделает. Когда ты запаниковала на обратном пути, я понял, что ты можешь потерять там рассудок.
Я прикусываю язык, чтобы воздержаться от новых вопросов. На отдых у нас немного времени, и нужно его использовать. Аарон убирает маску Морока, а свой плащ он уже давно отдал мне. Я подхожу к нему и, игнорируя внимательный взгляд, снимаю с себя плащ и набрасываю ему на плечи. Потом нахожу шерстяное одеяло, которое он прихватил с собой, и также набрасываю сверху, и только после сажусь рядом и прижимаюсь к другу ближе, чтобы мы оба могли завернуться в тёплую ткань.
– Боишься, что я замёрзну? – насмешливо выдыхает он мне в волосы, обнимая и притягивая совсем вплотную, чтобы было теплее.
– Умрёшь ты – умру и я.
– Расчётливая. Именно такой я тебя и представлял, – усмехается он и добавляет, прежде чем я успеваю уточнить: – Разбуди меня через час.
Я киваю, но уже чувствую, что он вряд ли это замечает, потому что его руки расслабляются, а щекой он ложится на мой затылок, проваливаясь в столь необходимый сон. Я тоже устала, но не позволяю себе сомкнуть глаз. Мы ещё слишком близко к Ярату, чтобы ослабить бдительность.
– Твоя жалость могла стоить нам жизни, – недовольно бросает мне Аарон, после того как я разбудила его спустя четыре часа. – Одного было бы достаточно!
– Согласна, достаточно, чтобы к вечеру ты свалился с коня.
Он протестующе бубнит, закрепляя седло на Сахарке, а после на Вьюге, но раз у него есть силы на это недовольное бормотание, то я не зря терпела, все четыре часа сидя в одном положении. Моя спина так задеревенела, что пришлось потратить несколько минут, дабы разогнуться. Аарон, конечно же, не упустил шанса упомянуть про «двухсотлетнюю старуху», но я была занята тем, что покрывала его проклятьями, когда к затёкшим ногам вновь прилила кровь.
– И я не тебя жалела, а лошадей. Не хочу, чтобы Сахарок ногу подвернул, таща на себе такого мрачного громилу, – возражаю я, разминая ноги и поясницу. – Хотя меня немного удивляет медлительность Даниила.
– Скорее всего, был созван Сенат. Он не может взять достаточно большое войско без каких-то объяснений и позволения членов правления. Нам несказанно повезёт, если они посчитают потерю Мары и Морока недостаточно веской причиной, чтобы терять ещё и солдат. Они могут ему отказать. Тогда против нас будет максимум пятьдесят человек его личного отряда.
– Пятьдесят солдат против двоих ты называешь удачей?
– Лучше, чем несколько сотен. – Аарон равнодушно пожимает плечами, скармливая лошадям по небольшому яблоку, и я не могу придумать никакого язвительного ответа.
Он – Морок, способный отправлять души на бесконечные муки, слуга самой тёмной и непонятной даже для Мар силы, своим мечом косящий людей ничуть не хуже, чем чума. Но его коня зовут Сахарок, и Аарон не забывает помимо овса дать лошадям что-то вкусное.
Я встряхиваю головой, не понимая, какие из моих знаний настоящие, что именно из всего – правда. Мне казалось, я хоть немного знаю Аарона, казалось, я многое знаю о Мороках. Но в этом человеке несколько слоёв правды, и почему-то я всё равно не могу его понять, будто от меня ускользает что-то ещё.
– Нам пора.
Он вновь надевает маску, и тени стягиваются к нему, образуя плащ.
