из которых средний, более удлиненный над абсидою, представляет форму крайне оригинальную. Две колонны, стоящие между первыми столбами, на которые опущен главный купол, также из verde antico, с великолепными канителями, и среди листвы на них еще видны щитки, которых монограммы скрыты штукатуркой. Гинекеи по сторонам центральной части устроены в виде хор на древних же колоннах. Диаконикон и жертвенный алтарь крыты куполами. Церковь должна скрывать под штукатуркой много мозаик и, на наш взгляд, относится к эпохе IX – X века, и никак не конца XIII столетия, к которому ее относят.

Дорога отсюда к Силиврийским воротам (см. таб. 18) ведет почти по прямой улице, которая вела и в древности к знаменитому храму Богородицы Живоносного Источника и расположенному рядом с ним дворцу – постройки Василия Македонянина – Palatium Peganum или позднее Philopatium[285], находившемуся за городом, вблизи нынешней часовни Балуклю, известной своими легендарными красными рыбками. О самом источнике, его целебных свойствах и чудесных исцелениях со времен Льва Макелы до позднейшего времени имеем целое сочинение Никифора Каллиста[286] (число чудес, подробно переданных, доведено до 53), но, к сожалению, из этого сочинения почти ничего не узнаем о постройке Льва и ровно ничего о храме, поставленном при Юстиниане, так как автор решительно отказывается описать все великолепие этого храма словами. Правда, этот риторический прием лишает нас не особенно многого, так как позднейшие описания византийцев в большинстве лишены привычки называть вещи своими именами и говорить о том, что стоит перед глазами. Все, что узнаем из упомянутого сочинения, касается лишь храма Льва, который имел будто бы четыре стои или портика, два на Восток и два на Запад, покрытые в средине куполом; поверхность его была украшена подобно небу, а весь храм изображениями всякого рода, и образами Христа и Богородицы, исполненными мозаикою. В самой средине храма, там где крыша устроена над храмом (|h «orofov kajòstatai t%y ne%y), мастер (собственно лепщик – |o pléasthv) отлично нарисован (diéegraye) самый Живоносный источник собственными руками (?), прекраснейшего Младенца и Превечного, как некую прозрачную и сладкую воду, живую и текущую, из недр (лона) струящуюся (éanamormuro%usan); ты подумал бы, будто видишь самое облако, проливающее сверху тихий и бесшумный дождь – воду небесную, и оно сверху взирает на воду – дело свое, как бы прикрывая ее (epwéazousan) и возбуждая ее целительность (kaì géonimon paristéanousan), как будто дух принес зрителю сияние божества, несущееся по воде; а именно, стоя с другой стороны покрывающего поток кивория (morf%hv omfalo%u), видишь, как в зеркале, вместе с текущим источником, самое Богоматерь плывущую по воде и испускающую от себя сверхъестественное сияние, так что удивляешься и не знаешь, чему верить, от воды ли этот образ наверху начертывается, или образ, сверху падая на воду, затем как в зеркале отражается». Таково единственное, нами извлеченное из книги любопытное место (есть много других, но они касаются иной области), которое, однако же, мы не можем себе вполне и разъяснить. Очевидно, что дело идет о большом кивории, внутри которого мозаическое изображение Богородицы с Младенцем на руках, представлявшее образ Живоносного Источника, освещалось снизу отражением текущей воды, равно как и само в ней отражалось.

Из ворот св. Романа ныне Топ – Капу или Пушечных, хотя наиболее знаменитых и в то же время наиболее бесспорных, славных своею памятью о последнем павшем с честью императоре Византии, мы совершим лишь одну и близкую экскурсию. Мы имеем целью указать на любопытные остатки древности и именно скульптуры, которые каким – то чудом сохранились в соседней с воротами (пройдя от ворот, внутри города, направо, рядом со стенами) армянской церкви св. Николая. Этими кусками по обычаю вымощены стены самой церкви и каменные заборы садика; по большей части, это отдельные плитки с орнаментами, розетками, крестами. Но между ними один грубый и малых размеров горельеф (квадратный, менее 1/2 арш.) представляет, явно, Доброго Пастыря, на этот раз с бородою, в короткой одежде, несущего на плечах агнца; к сожалению, рельеф, покрытый белою краской, не ясен, но безусловно древнейшего происхождения. От другой плиты, вмазанной в стену, видна только голова юноши античного стиля лучших саркофагов III-го и IV-го века, с пышными кудрями по плечам. Вот те немногие памятники, которые свидетельствуют о богатстве археологической почвы вокруг древних ворот, где находились церкви во имя Даниила и Никиты, Романа, Анастасия, Флора и Лавра, собора Архангелов, трех мучениц сестер[287] и пр.

Все эти церкви, расположенные, по всему вероятию, близ стен, на склоне холма к долине реки Лика, бесследно исчезли, или, по крайней мере, доселе не отысканы. Но с каждым шагом вперед вне стен города интерес, напротив того, увеличивается, усиливается разрушение (см. таб. 20) и исторические воспоминания умножаются. Мы достигаем Адрианопольских ворот, древних Полиандрийских ворот, через которые проходила (по принятому нами мнению Византия) вторая главная улица Константинополя – средняя méeoh lewféorov, ныне Диван – Гелу, и доселе ведущая к мечети Магомета – т. е. церкви Апостолов, по – видимому, в том же направлении, что и в древности, по склону холма над низменностью долины Лика.

У самых ворот, направо от входа (в город) большая султанская мечеть Миримар стоит, по преданию, на месте древней церкви, в которой принято видеть храм Георгия Победоносца, в виде часовни, построенной Маврикием там, где ему приходилось возвращаться с триумфом из походов, и затем принявшей размеры большого монастыря. Мечеть целиком новая и не скрывает никаких остатков древности. По прямому направлению от ворот внутрь города мечеть Кефели в квартале Салмак Тобрук, на В. от цистерны Аспара, есть древний монастырь Мануила, построенный этим полководцем при Феофиле и возобновленный Фотием патриархом[288]. Церковь получила свое имя от армянских жителей Кафы – Феодосии, которым Магомет уступил ее. Она замечательна, главным образом, тем, что представляет одну из самых больших базилик[289], с круглою абсидою, сохранившую еще древнее освещение среднего нефа, но в состоянии близком к разрушению. Гораздо менее интересна бронзовая дверь, в сажень высотою, в южной стене церкви, из четырех скульптурных бронзовых тябел, с железными рамами. Из этих тябел три повторяют один сюжет: Христос изгоняет продавцов из храма; на четвертом история Георгия Победоносца и наверху Плутон, увозящий в колеснице Прозерпину по облакам. На первых трех подпись гласит: Jesus каm in Тиmреl und macht aus Strik e ge Jsel Undrib aus D Wexler U der Kaufer Jo A. 2 kizi (т. e. Ио. гл. II, 15), Ha четвертом тябле подпись: Georgius