– Садись в машину, живо! – И Борис открыл перед младшим переднюю дверцу.

«Тачка в кредит, хата в ипотеку, – невольно поморщился Герман. – Не жизнь – рельсы».

Но в машину полез и, захлопнув дверцу, спросил:

– И куда мы?

– Домой.

– У меня свой дом есть.

– А тебя с квартиры разве не поперли? – усмехнулся Борис.

– С чего бы? Я за февраль заплатил.

– Завязывай ты с этим, младший. Я тебя в детстве защищал. А надо было самому пороть. И почаще. Переночуешь у нас. Поговорим. – И Борис сжал кулаки.

«Выкручусь», – подумал Герман, глядя на то, как свалявшуюся, будто войлочную толщу облаков пропорола золотая игла солнечного луча.

Никто не властен над своей натурой. Какой-то из богов все равно берет верх, и все возвращается на круги своя.

… – Снегин! А ну проснулся! Живо!

– А? Что?

Он торопливо протер глаза. Алла все-таки затащила на балет. Снегин сначала смотрел на сцену, стараясь не зевать, но потом, похоже, прикорнул. Темно, тепло, музыка такая… убаюкивающая.

– Не, я все видел! – Он преданно заглянул в глаза любимой девушки.

Рядом сидел безупречный Лео с бабочкой на шее и ухмылялся.

– Да ты храпел! – возмутилась Алла. – На тебя из соседней ложи даже шикнули!

– Чего хоть за чудила в черных перьях?

– Это злой колдун!

«Злой колдун вон он, рядом сидит. – Снегин покосился на Лео. – Хоть и выглядит как картинка».

И честно стал смотреть балет. Но мысли поневоле вернулись к убийству Зуева. К его жене, тоже балерине. Интересно, чем там все закончится? Им ведь теперь имущество делить. С женой гражданской.

Если бы люди могли договориться…

Но злой колдун на сцене исполнял свою сольную партию. Жизнь продолжалась.

P. S. Среди источников, с которыми работал автор при написании романа, главное место занимает книга психолога Джин Шиноды Болен «Боги в каждом мужчине».