Шрифт:
Закладка:
– Ага, – кивнул Дэвид. – И раз их нет, то, значит, ты беременна?
– Предполагаю, что так. – Теоретически Лиззи знала, что можно забеременеть после первой в жизни интимной близости, хотя это всегда представлялось ей слишком маловероятным. Но, похоже, она как раз и оказалась в числе столь редких экземпляров, кому такое удалось.
– А остальные в курсе?
– Что я, возможно, беременна? Нет, конечно! Я не хочу, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Мне так стыдно! – Внезапно ей захотелось расплакаться, но Лиззи не собиралась лить слезы перед кем-либо, даже перед Дэвидом.
– Ой, милая! Ну почему же стыдно?
Лиззи пожала плечами.
– Ты же понимаешь, секс до свадьбы… А когда еще и «залетаешь» – это вообще позор. Я так рада, что тебя это не сильно шокировало. Хотя, быть может, будучи актером… – Лиззи осеклась, не зная, как лучше закончить предложение.
Выражение лица Дэвида воплощало доброту и понимание.
– Скажи, ты на самом деле считаешь – вот прямо в глубине души, – что совершила нечто плохое?
– Нет. – Даже осознание того, что она, возможно, забеременела, не могло этого изменить.
– Тогда и нечего стыдиться, – с уверенностью сказал Дэвид. – Давай-ка я приготовлю тебе горячий напиток. Ты что предпочитаешь?
Лиззи отдала предпочтение «Боврилу»[48]. Ей хотелось сейчас чего-нибудь соленого.
– Может, я вовсе и не беременна, но кофе мне почему-то больше не хочется.
Спустя пару минут Дэвид поставил перед ней кружку, а сам уселся за стол напротив.
– Ты не хочешь рассказать все как есть дядюшке Дэвиду?
Лиззи слабо улыбнулась.
– Будь у меня дядюшка Дэвид, то, наверное бы, не захотела. Но с тобой буду рада поделиться.
– Я только сперва найду тебе какие-нибудь крекеры. Тебе нужно поддерживать силы.
– А ты как будто хорошо знаешь, что надо беременным – учитывая, что у тебя самого не могло быть такого опыта, – некоторое время спустя сказала Лиззи, жуя крекер и чувствуя себя намного лучше.
Дэвид рассмеялся.
– В театре обычно очень тесно общаешься с людьми, особенно с дамами, и они часто рассказывают о своих проблемах. И о том, как изменяют кавалерам, и о месячных, и о беременности, и о тошноте по утрам. Я столько всего понаслушался!
Судя по его словам, Дэвид не питал ни малейшего сомнения по поводу ее состояния. И это повергло Лиззи в отчаяние.
– О боже, Дэвид! Но мне никак нельзя забеременеть! Просто ни в коем случае! Родители умрут, если об этом узнают.
– Никто на самом деле еще ни разу не умирал оттого, что кто-то забеременел. Пусть даже их любимейшая дочь.
– Ты уверен?
– Разумеется. Ничего такого не случится – если, конечно, они не покончат с собой. Но я не думаю, что твои родители способны на это.
– Нет, разумеется, – чуть пораздумав, ответила Лиззи. – Скорее всего, они решат переехать куда-нибудь подальше. Туда, где их никто не знает.
– А ты сама как? Надеюсь, тот мужчина тебя к этому не принудил? Так ведь? – Этот вопрос, похоже, обеспокоил Дэвида куда сильнее, нежели то, как отреагируют ее родители.
– Ну что ты! Нет! – в искреннем потрясении вскричала она. – Это все я! Мне так сильно этого хотелось! Я даже боялась и слово проронить – вдруг он догадается, что я девственница! Я была так рада и так счастлива, что ему это, очевидно, и в голову не пришло.
– Это ведь был Хьюго, верно? После того, как он тебя спас?
Лиззи утвердительно кивнула.
– Ну, он человек чести. И он сделает все как полагается. Но ты обязательно должна ему сказать.
– Нет! – чуть ли не закричала она. – Я не смею ему сказать! Я не могу так с ним поступить! – Лиззи казалось, она не в силах адекватно выразить то, насколько это вообще немыслимо. – Его ждет блестящая карьера юриста и подходящий для этого брак. Моя беременность может разрушить ему всю жизнь!
– Куда больше вероятность того, что это разрушит жизнь тебе, моя девочка, – мягко произнес Дэвид.
– Знаю. – Она пару раз глубоко вздохнула. – Не то чтобы его жизнь была важнее, чем моя, но просто моя – намного переменчивее, с большей возможностью маневра. У меня нет спланированного еще с детских лет будущего. – Она ненадолго запнулась и поправила себя: – На самом деле есть – но это только в представлениях мамы. А поскольку я никогда не соглашалась с ее планами, то и не считаю себя обязанной их осуществлять. Так что это совсем не одно и то же. – Тут она твердо поглядела в глаза Дэвиду: – В общем, я не смею сказать об этом Хьюго. Он никогда не должен об этом узнать.
Дэвид вытянул губы трубочкой и протяжно выдохнул. Его определенно не радовало ее видение ситуации.
– Ну, для начала тебе все-таки следует точно выяснить, беременна ты или нет. Когда ты чуть не утонула, то перенесла сильнейший стресс. Это могло попросту нарушить твой цикл.
Лиззи взялась за следующий сливочный крекер.
– Как же легко тебе о чем-то рассказывать! Ты не начинаешь сразу осуждать. Еще и хрустяшки предлагаешь.
Дэвид рассмеялся.
– Надеюсь, тебе стало легче оттого, что ты с кем-то поделилась?
– Легче. У меня эти дела всегда шли настолько регулярно, что я уверена, что беременна. Но как же мне узнать это наверняка?
Дэвид пожал плечами.
– К сожалению, с подобными специалистами я не знаком. Быть может, тебе лучше поехать домой, сходить к вашему семейному доктору и послушать, что он скажет?
– Но как я объясню это родителям? Я же не хочу их пугать тем, что чем-то больна.
– А если им сказать, что у тебя что-то непонятное, с чем ты не хочешь идти к незнакомому врачу? – предложил Дэвид. – На самом деле многие люди ездят показаться давнему семейному доктору или, например, дантисту, у которого всю жизнь наблюдались. Господи, да некоторые даже отмахивают долгие мили, чтобы попасть к парикмахеру, что всегда их стриг!
– Ладно, что-нибудь придумаю, – сказала Лиззи. – И спасибо тебе, Дэвид! Ты так хорошо умеешь выслушать!
– А наградой мне пусть будет то, что ты расскажешь обо всем Мэг с Александрой. Мне кажется, тебе самой будет намного легче, если не придется скрывать свой секрет от тех, с кем живешь бок о бок. Да и мне как-то не хочется держать эту тайну в себе.
– Хорошо. Теперь, когда я вроде как приняла для себя это как факт, я не против,
