Шрифт:
Закладка:
Братья забормотали что-то по-французски, обильно сдабривая речь полинезийскими ругательствами. Они выглядели разгневанными, смущёнными, но не спешащими вступать в схватку. Лэйд ободряюще им кивнул.
— В Новом Бангоре вы быстро сумели найти занятие себе по душе. Ваше умение обращаться с гарпунами, отточенное за годы тюленьей охоты, сделало вас прирождёнными охотниками на местную дичь. А местная дичь иной раз проявляет такие ухищрения, что даже мистер Артур Генри Ньюман[91] счёл бы за лучшее разрядить себе в голову свой хвалёный крупнокалиберный штуцер! Нет нужны скромничать, джентльмены, я наслышан о некоторых ваших подвигах. Два года назад, лесопилка Уэйнрайтов на южной оконечности острова. Помните?
Братья пробормотали что-то нечленораздельное, избегая смотреть на Лэйда.
— Лесопилку захватили маэро, — невозмутимо пояснил Лэйд остальным сидящим за столом, — Вы наверняка знаете этих тварей, господа. Тощие бледные существа, прячущиеся в кронах деревьев. Жилистые, обтянутые лоснящейся кожей, они двигаются почти беззвучно, а когда переговариваются, кажется, будто это ветер шелестит листвой. На лапах у маэро длинные когти, острые как бритвы, способные освежевать быка за несколько секунд. По счастью, даже вооружённые, маэро обычно трусоваты. Они живут в чаще леса, боятся громких звуков и человеческих запахов, потому обычно уходят прочь едва лишь услышав топор дровосека. Но если их собирается много в одном месте, они делаются опасны. Очень опасны. Потому-то лагеря лесорубов на острове часто охраняет морская пехота. Но Уэйнрайтам не повезло. Вырубая лес на своём участке, они так долго не встречали сопротивления, что расслабились. Перестали нести дежурства и брать с собой ружья, не озаботились железными дверьми и сигнализацией… Маэро подбирались к их лесопилке всё ближе и ближе, затягивая кольцо, прячась в густых ветвях, до того самого рокового дня. Сперва они разделались с лесорубами, что ушли расчищать лес. По сигналу они бросились вниз и растерзали тех прежде, чем они успели схватиться за топоры. А после нанесли визит на лесопилку. Как я уже сказал, маэро весьма трусливы. Но при том и кровожадны. Чуя горячую кровь, они буквально сходят с ума — пожирают всё живое, что встретится им на пути, их тощие животы, обтянутые бледной лоснящейся кожей, превращаются в набитые мясом бурдюки, такие огромные, что маэро зачастую вынуждены впадать в спячку там же, где трапезничали, чтоб переварить сытный обед. В тот день они пообедали очень сытно. Они перебили женщин и детей, а следом перебили весь скот, который нашли, и даже домашних собак. Маэро объелись до того, что раздулись и почти не могли ходить. Они остались на лесопилке, впав в блаженное забытьё, не зная, что очень скоро им предстоит встреча с братьями Боссьер — и их гарпунами.
Воган презрительно скривила губы.
— Маэро. Примитивные низшие хищники. Я бы разделалась с ними в два счёта.
— Там была целая орда. Штук сорок, не меньше. Разморённые сытным обедом, они сладко спали, пока братья Боссьер не закрыли все окна и двери, превратив лесопилку в одну огромную ловушку. А потом уже было поздно. Я видел эту лесопилку, она выглядела так, словно несчастных маэро били картечью из пушек. Перепуганные, обезумевшие от ужаса, они метались по подворью, но гарпуны разили их одного за другим. Они пытались спрятаться, забраться в узкие щели, но раздувшиеся животы мешали им. Они не могли даже вскарабкаться на дерево. Это была славная битва. Чтобы сохранить память о ней, братья Боссьер, разделавшись со всеми маэро, поснимали с мёртвых людей кольца и часы, а также прихватили всё ценное, что там обнаружили. Не из алчности, нет. Они преданы своей работе, однако считают необходимым вознаграждать себя вне зависимости от того, сумели спасти кому-то жизнь или нет. Своё свободное время они проводят в опиумных курильнях и публичных домах, но три-четыре раза в год выходят в свет, чтобы взять заказ на какую-нибудь опасную тварь. Но-но джентльмены, — Лэйд перехватил взгляд одного из братьев, — Я вижу, вам очень любопытно узнать, что внутри у старого Чабба, но будет лучше, если бы не будете хвататься за свои игрушки… Благодарю.
Братья Боссьер сверлили его глазами исподлобья, уже не пытаясь протянуть руки к гарпунам. Неприятные господа, подумал Лэйд, силясь не замечать этих взглядов, чтобы вернуть на лицо свою обычную благодушную улыбку. Эти двое выглядят грязными и грубыми созданиями, но они — настоящие мясники, компенсирующие нехватку знаний и опыта запредельной, почти животной жестокостью. Наверно, они получают от своей грязной работы настоящее наслаждение. К таким нельзя поворачиваться спиной, таким нельзя демонстрировать слабость.
Он не повернётся. И не покажет.
Он — Бангорский Тигр, а тигры, даже будучи запертыми в гостиной, остаются уважаемыми хищниками. Этим он и собирался заняться. Привить им немного уважения. Если бы ещё не этот чёртов запах…
* * *Воган трижды коротко ударила в ладони.
— Браво, мистер Тигр. Описываете всё так живо, будто сами незримо там присутствовали.
— Не присутствовал, — Лэйд мотнул головой, — Нет нужды. Скажем так, этот остров доверяет мне некоторые свои секреты. Далеко не самые мрачные, но… Теперь вы, Ледбитер! Что такое? Кажется, вы немного побледнели? Наверно, здесь слишком душно, нам стоит попросить хозяина открыть окна?.. Интересно, он знает вашу биографию так же хорошо, как знаю её я? Или вы подали ему лишь самые сладкие её куски?
Ледбитер кисло улыбнулся.
— Скорее найдётся средство, чтобы запечатать великую бездну в ноосфере, чем что-то, что заткнёт рот разошедшемуся лавочнику! Валяйте, но не переусердствуйте, иначе живо ощутите запах палёной шерсти.
Ледбитер выпростал руку из своей роскошной седой бороды, напряг пальцы, будто намеревался щёлкнуть, но не щёлкнул, лишь сложил их особенным образом, отчего Лэйд мгновенно ощутил, как на его языке образовывается тонкий слой изморози.
Чёрт. На Ледбитера можно смотреть снисходительно, как на обычного помешанного на оккультизме чудака, но беда в том, что Новый Бангор и его причастил толикой своего могущества, дав ему пусть и не великую, но власть над окружающим миром. Он не в силах оторвать никому головы одним взглядом, хоть и любит прихвастнуть об этом, он не мечет молний, но злить его лишний раз определённо не стоит — этот человек болезненно самолюбив и, распалившись, может сделаться опасным.
— Вас зовут Арльз Эбстер Ледбитер. Сейчас это кажется забавным, но сорок лет своей жизни вы пробыли англиканским священником в Фарнхэме. Даже, кажется, успели побывать епископом Винчестера? Но, видно, изучение Святого Писания оставляло вашему беспокойному воображению слишком много свободного времени. С чего вы начали, Арльз? Невинные астрологические прогнозы? Спиритизм? Гадание на доске? Прочие шалости?
