открытого пространства. Путь туда сам по себе превращался в подвиг. Рядовой Джон Робертсон вынужден был вскочить на ноги и помчаться во все лопатки к молу, потому что прямо у него за спиной из воды стал выползать на берег танк «Шерман» (очевидно, роты «А» 743-го тб). «Бежать через пляж было почти самоубийством, но лучше уж это, чем угодить под гусеницы танка».Знаменитые десять снимков корреспондента журнала «Лайф» Роберта Капы, который высаживался на участке «Омаха» вместе с первой волной десанта 16-го ПБГ 1-й пехотной дивизии. В общей сложности Капа с риском для жизни сумел сделать более сотни снимков, но лаборант журнала, спешивший проявить пленку, чтобы фотографии попали в экстренный выпуск журнала, испортил большинство из них.

Пока пехота и уцелевшая бронетехника пытались пробить себе путь к волнолому, специальные отряды саперов из военно-морских боевых групп уничтожения препятствий пытались расчистить намеченные планом 50-метровые проходы для последующих волн десанта. Работая на открытом пространстве без какой-либо защиты, за исключением собственно препятствий, саперные группы быстро редели. В официальном рапорте армии США заявлено, что «в день «Д» потери составили 41 % личного состава и большинство их пришлось на первые полчаса». Многие саперы пали жертвой попадания пуль или осколков в их пакеты с ТНТ. Одна флотская саперная команда из восьми человек была почти полностью уничтожена в результате того, что в загруженную взрывчаткой резиновую лодку попал осколок снаряда. Другая уже заканчивала устанавливать заряды, когда минометный снаряд активировал детонационный шнур. В один миг 19 саперов убило на месте. Из-за подрыва взрывчатки выходили из строя целые десантные баржи. Некоторых саперов взрыв ТНТ просто разрывал на части. Осложняло выполнение миссии и то, что множество раненых и выживших из первой волны десанта сгрудилось за преградами, и выгнать их оттуда было выше человеческих сил. Когда подошла следующая волна десанта, большинство смертельно опасных препятствий все еще оставалось на месте. В секторе 29-й пехотной дивизии вместо запланированных восьми 50-метровых брешей 146-й батальон смог расчистить только два маленьких прохода. В общей сложности на участке «Омаха» было проделано шесть полных и три частичных прохода, но за это пришлось заплатить чудовищно высокую цену.

Высадка американской штурмовой пехоты роты «Е» 16-й ПБГ 1-й пехотной дивизии с десантных катеров на участке «Омаха» под плотным пулеметным огнем немцев.

Восточнее не слишком эффективная предварительная бомбардировка неожиданно дала позитивный результат. Трава на утесах западнее выхода D-3 загорелась, и густой дым закрыл обзор немецким солдатам на сектор «Дог Рэд» и частично на «Дог Уайт» в районе от Амель-ле-Претр до выхода Ле Мулен. Солдатам, высаживающимся в этих секторах, явно повезло. В число счастливчиков попали шесть десантных барж роты «G» 116-й ПБГ, которые снесло течение влево, в район западнее Ле Мулен. Скрытые дымом от прицельного огня противника, солдаты роты преодолели 350 метров открытого песчаного пляжа и собрались у волнолома. Здесь командиры поняли, что высажены не там, и вместо того, чтобы двигаться далее к утесу, отдали приказы сместиться вдоль линии пляжа. Ошибочность решения стала понятна почти сразу, поскольку, выйдя из полосы задымления, десантники немедленно попали под убийственный огонь и залегли.

В зоне ответственности 16-й ПБГ ситуация складывала даже хуже, хотя казалось, что хуже просто быть не может. В секторе «Фокс Грин» у десанта не оказалось даже такой призрачной защиты как бетонный мол. Здесь пехота разделила печальную судьбу роты «А» 116-й ПБГ. Рота «L» высадилась восточнее запланированного места — в секторе «Фокс Рэд» у выхода F-1, а баржи с ротой «I» поначалу вообще взяли курс на Порт-ан-Бессен и потому высадили десант с опозданием на 90 минут. Среди прибывших с первой волной был флотский лейтенант Джозеф Вэги. Он принадлежал к группе комендантов пляжей и должен был работать в секторе «Изи Рэд», но судно снесло течением в сторону: «Я первым покинул баржу. У нее было по рампе с каждого борта, чтобы ускорить высадку. Едва я спустился, правая рампа была снесена немецким снарядом, который пробил борт судна и взорвался внутри, убив и ранив кучу народа… Вокруг нас стал падать настоящий дождь из пуль. Немцы сидели в дотах на вершине утеса, и мы были как на ладони… Общая атмосфера была совершенно депрессивная. Из-за дыма утес едва просматривался, запах корбита переполнял воздух. Саперы суетились у полосы береговых препятствий, готовясь взорвать заряды и расчистить проход к линии дюн на дальнем конце пляжа…Используя препятствия как укрытие, мы продвигались вперед, совершенно открытые для огня пулеметов. Ума не приложу, как нам удалось добраться до дюн».

За много миль от берега, на кораблях флота не имели понятия, что именно творится на пляжах. Связь с передовыми частями была полностью утеряна. В 06.38 в бортовом журнале американского эсминца «Маккук» появилась запись: «Первое десантное судно с людьми и материалами произвело высадку на пляж. Вражеский огонь серьезный, ведется с неопознанных позиций». В 06.41 дежурный офицер штаба 1-й пд на борту корабля указал в оперативном журнале: «Высадка первой волны полностью провалилась».

Рейнджеры в Пуант-дю-Ок

Рейнджеры пересекали канал Ла-Манш на борту кораблей «Амстердам» и «Бен-май-Шри», а также на десантном судне LCT 46, которое перевозило амфибии DUKW и их экипажи. На стартовой линии у французского побережья штурмовые силы перебрались в десантные суда. Флотилия Раддера, состоящая из десяти десантных барж и четырех амфибий DUKW, двинулась к цели — скалистому мысу на правом фланге участка «Омаха» — еще затемно. Ее сопровождали канонерская лодка ML 304 и два малых корабля поддержки LCS 91 и LCS 102. Погодные условия были явно неподходящими для перегруженных барж, которые стремительно