получила попадание и загорелась. Многие из парней на борту тоже вспыхнули, будто факелы. Уцелевшие посыпались за борт. Помню одного парня, который горел весь с ног до головы — даже его ботинки пылали. Оказавшись в воде, бойцы сразу же пошли на дно под весом снаряжения, и никто из них уже не показался на поверхности. Потом взорвался и бот Хиггинса справа и большинство людей на борту погибло… Мы были под плотным огнем пулеметов, минометов и артиллерии с обоих флангов и с фронта. Мы слышали, как пули бьют в рампу и по бортам лодки. Я понимал, что как только рампа откроется, мне придется шагнуть прямо под огонь, но другого выхода просто не было. Боевые корабли продолжали обстреливать берег, и мы слышали, как снаряды пролетают у нас над головами, мы ощущали создаваемое ими движение воздуха. Противник поливал из пулеметов, минометов, 88-х и 105-х. Это было нечто неописуемо. Я сказал капралу Герберту Мейеру: «Если существует ад, то мы как раз в нем». Мне было настолько плохо, что я уже перестал волноваться по поводу того, что могу в любой момент умереть. Я хотел одного — убраться поскорее из этой чертовой лодки… А потом я увидел все эти чертовы препятствия вдоль берега и задался вопросом: как, черт возьми, хоть кто-нибудь из нас вообще может попасть на пляж…»

Бойня на пляжах

Танко-десантные баржи с «Шерманами» DD 116-й ПБГ подошли к пляжам «Дог Уайт» и «Дог Грин» примерно в 06.29. В нескольких сотнях метров от берега передовая баржа налетела на мину, и рота «В» в одночасье лишилась большинства старших офицеров. Остальные танки роты были выгружены напротив хорошо защищенного выхода В-1 Вьервиль и немедленно попали под огонь противотанковых орудий, защищающих выход опорных пунктов. Большая часть танков была подбита в течение нескольких минут после высадки. Положение роты «С» было немногим лучше. Почти одновременно с амфибиями на берег прибыли и баржи с танками, оснащенными шнорхелями для движения по мелководью. В каждой их барж находилось два линейных танка и один танкдозер для расчистки пляжей. Две баржи получили прямые попадания и загорелись. Остальным каким-то чудом удалось разгрузиться под ураганным огнем противника. Первая волна штурмовой пехоты в каждой из полковых групп была организована в четыре отряда по шесть барж LCVP или LCA. Каждый отряд доставлял роту штурмовой пехоты. Одна из барж с солдатами роты «А» 116-й ПБГ стала тонуть примерно в километре от берега. Останавливаться и помогать было строго запрещено. Но это было только начало. В 06.30 первые десантные суда причалили к берегу, но не успели еще опуститься бронированные рампы, как вся береговая линия взорвалась огнем. В течение нескольких секунд все тщательно составленные командирами планы, все надежды и молитвы простых солдат разлетелись в прах. Шагнув с рампы, бойцы оказывались по шею в воде. Дополнительное снаряжение, которое несли на себе солдаты штурмовой волны, не оставляло почти ни одного шанса тем, кто, споткнувшись или угодив ногой в яму, уходил под воду. Сержант роты «F» Тед Ломбарски вспоминал:

«Нахождение в первой волне означало почти верную смерть. Было столько пуль и снарядов, что пересечь пляж можно было лишь чудом. Удивительно, что хоть кому-то это удалось. Большинство предпочло укрыться за препятствиями. Стоило высунуться из-за укрытия и готово дело — ты труп. Мы были смелыми парнями и намерены были делать свою работу хорошо, но безумцами мы точно не были. Какой смысл в том, чтобы умереть — мертвецы ни на что уже не способны».

Его взвод был высажен в секторе «Дог Рэд» напротив выхода В3 Ле Мулен и потерял 50 % личного состава прежде, чем солдаты сумели добраться до стены мола. В подобной ситуации оказались многие из тех, кто прибыл с первой волной. Пляж был хорошо пристрелян из укреплений, а ветеранам 352-й пд удалось вдохнуть в солдат 716-й дивизии достаточно мужества и решительности, чтобы устроить американцам «достойный прием». Каждое десантное судно представляло собой скопление людей в ограниченном пространстве с единственным выходом наружу. Едва ступив на рампу, десантники попадали под безжалостно раздирающие плоть пулеметные очереди и замертво сыпались в воду. Тот, кто не был убит мгновенно, неизбежно тонул. Отряд из 32 бойцов роты «А» в LCA 1015 был полностью уничтожен прежде, чем успел покинуть баржу. При этом погиб командир роты капитан Тэйлор Феллерс. Одна баржа LCA при подходе к берегу получила попадание сразу четырех минометных и артиллерийских снарядов и просто перестала существовать. Рядовой роты «А» Говард Грессер вспоминал: «По плану рота должна была выдвигаться тремя группами от каждой баржи, сначала центральный отряд, затем фланговые, зачищая территорию справа и слева. Но перекрестный огонь противника оказался крайне интенсивным и точным. Те, кто попытался следовать плану, были сокрушены еще в тот момент, когда покидали судно. Сразу же весь порядок пошел к чертям».

Десантный катер LCVP с группой солдат первой волны 16-й ПБГ 1-й пехотной дивизии приближается к пляжам участка высадки «Омаха».

Перепуганные выжившие поспешно избавлялись от груза и старались отыскать хоть какое-то укрытие. Солдаты группировались за деревянными и стальными препятствиями, не решаясь двигаться дальше. Тех, кто все же решался выбраться на берег, безжалостно расстреливали. Немцы не собирались давать американцам ни единого шанса. Другой солдат роты «А» рядовой 1-го класса Гилберт Мёрдок дополняет воспоминания Грессера: «Многие парни были убиты прежде, чем у них появился шанс столкнуться с врагом лицом к лицу. Многих пули настигли в воде, и они почти сразу утонули. Те раненые, что смогли добраться до берега, вырыли углубления в песке и укрылись в них только для того, чтобы через час быть утопленными прибывающим приливом». Фактически рота «А» перестала существовать как единое подразделение. Каждый спасался сам по себе. Только несколько дней спустя ее удалось восстановить, подвергнув серьезной реорганизации. Лишь некоторые в этом аду сумели сохранить рассудок и милосердие. Те, кто помогал вытаскивать из воды раненых, сами становились жертвами убийственного пулеметного огня. Обещанных командирами воронок на берегу не было. Спастись от пуль и осколков можно было лишь за невысокой бетонной стеной мола, но до нее было почти 200 метров