– Боцман, – удивилась Марта, – ты вернулся.

– Нас всех списали на берег и отправили по домам, – пояснил он. – Теперь мы помогаем национальному комитету по чрезвычайным ситуациям.

– Вот как они это называют? Чрезвычайная ситуация?

– Примерно так. – Боцман Джорди Хиггс был молодым мужчиной с угловатым чертами и красным лицом, напоминающим сырой стейк.

– У меня тут личная чрезвычайная ситуация, – пожаловалась Марта. – У меня нет воды.

– Ни у кого нет, – ответил Хиггс. – Бевис собирает ребят, чтобы пойти осмотреть насосную станцию – нужно ли там что-то чинить. – Он пожал плечами, словно не верил в успех данного мероприятия.

– Как мне теперь мыться? Как всем нам мыться?

– В море? – предложил Хиггс.

Одетый в пальто Мэллори Букс, с одеялами под мышками и пятилитровой бутылкой воды в руках, поднялся к церкви и постучался в дверь колокольни.

– Они никогда не отвечают, – раздался позади него голос. Это была Полли, которая одиноко сидела на церковной скамейке.

– Мне кажется, что они наверху, – сказал Букс.

– Скорее всего. Они, наверное, нас не слышат.

– Ты пыталась до них докричаться?

– Постоянно.

Старый врач заглянул в замочную скважину. Были видны только коробки.

– Джо, если ты там! – прокричал он. – Ты должен об этом услышать.

В башне царила тишина.

– Джо, я оставлю одеяла возле двери. Через десять минут в церкви никого не будет. Вы можете спуститься и забрать их. – Он посмотрел на Полли. – И бутылка воды! – прокричал доктор. – Джо, мне важно знать, что ты меня слышишь. Если ты меня слышишь, позвони в колокол один раз.

Ответом была тишина.

– Джо! – снова крикнул Мэллори. – Позвони в колокол ради меня.

Снова тишина. Потом раздался одинокий слабый удар в колокол.

– Молодец. А теперь послушай меня, Джо. Вам понадобятся одеяла. Согрейтесь. Пейте больше жидкости. Слышишь, Джо? Вы будете заразными еще семь дней после исчезновения симптомов. Для уверенности нужно выждать восемь или девять дней. Позаботьтесь о себе. Мы с Полли будем приносить воду, мы будем оставлять ее здесь каждый день в это время. Мы принесем чистую одежду. Убедитесь, что снаружи никого нет, прежде чем открывать дверь. Слышишь, Джо?

Второй слабый удар в колокол.

Мэллори отошел от замочной скважины и посмотрел на Полли.

– Ты слышала?

Она кивнула.

– Нужно все записать, чтобы он ничего не забыл. – Мэллори исчез в ризнице и вернулся с письменными принадлежностями. Закончив писать, он аккуратно сложил бумагу в конверт и положил послание на одеяла.

– Дорогая, пойдем со мной. – Он взял Полли за руку. Они вышли из церкви и закрыли за собой дверь.

24

Паста с карри, сто, сорок восемь

Наверное, сработала защитная реакция психики. К тому же в башне было очень холодно. Джо решил занять себя перестановкой коробок с места на место. Он начал свой аудит. Элвин смотрел на него, закутавшись в свои церковные мантии, и от его дыхания исходил пар.

– Я очень надеюсь, что ты не станешь просить меня о помощи, – заявил он. – У меня слабая спина.

– Я делаю это только ради физической нагрузки, – ответил Джо. Он перекладывал коробки из одной кучи в другую и записывал на листке все, что ему удавалось обнаружить. – Мы же должны чем-то заниматься.

– Мы можем вознести молитву.

– Спасибо, конечно, но она не согреет. Не в этом смысле.

– Если хочешь, – предложил Элвин, – я могу быть писцом. – Он протянул руки за бумагой и ручкой.

– Благодарю. – Джо начал вслух перечислять содержимое склада. – Двенадцать банок нарезанной свеклы по пятьсот шестьдесят грамм каждая.

– Двенадцать свеклы, по пятьсот шестьдесят, – эхом повторил священник и записал.

– Двенадцать овощных супов по четыреста грамм.

– Двенадцать овощных супов, четыреста.

Им предстояло описать примерно три тысячи восемьсот товаров – это не быстрое дело.

– Тебе разве не выдали чеки? – спросил Элвин. – Там все должно быть написано.

– Выдали, наверное, – ответил Джо. – Но я их потерял.

– Потерял? Как ты мог их потерять?

– Выбросил, – сказал Джо. – Не спрашивайте меня, почему. – Ему не нравились чеки. Они казались бумажным следом. Не нравились цифры на них, цены, итоговые суммы. Он не мог воспринимать продуктовый склад, как финансовую транзакцию. И сейчас ему совершенно не хотелось думать о том, сколько это все стоило.

Новый компаньон прервал размышления Джо.

– Тупица, – сказал ему Хокинг.

– Да, – согласился Джо. – Я безнадежный случай. Лапша ширатаки, тридцать шесть упаковок по сто пятьдесят грамм.

– Я даже не могу это выговорить.

– Просто макароны.

– Я не могу смириться с мыслью о том, что ты выбросил чеки. – Было совершенно очевидно: преподобному очень сложно расставаться с вещами. – Просто выбросить! – Он показал рукой, как выбрасывают ненужную бумагу.

– Если вы не хотите, можете не помогать. – Джо подошел к нему и попытался забрать список.

– Нет. Все нормально. Я просто считаю тебя идиотом. Вот и все.

«Да и ты умом не блещешь», – подумал Джо, но произнес совсем другое:

– Двенадцать бутылок кукурузного сиропа, объем – одна пинта.

– Кукурузный сироп. Пинты. Двенадцать. Сколько это в литрах?

– Не знаю. Да и не важно.

– Нет, это важно. – Хокинг был не в духе. – Нельзя указывать одни жидкости в литрах, а другие в пинтах.

Джо медленно выдохнул.

– Просто записывайте.

Хокинг хмыкнул.

– Я все еще считаю это важным.

– Жестянки с натуральным рапсовым маслом прямого отжима, по два с половиной литра, – продиктовал Джо. – Четыре штуки.

За час им удалось описать менее двух сотен наименований.

– На это уйдет целая неделя, – посетовал священник.

– У нас достаточно времени, – ответил Джо. – Нам нужно на что-то его тратить.

– Кто бы мог подумать, – заговорил Хокинг, когда они принялись за новую партию коробок, – что этот грипп может быть настолько смертельным?

Действительно кто?

– Это самая смертельная болезнь, известная человечеству, – сказал Джо и улыбнулся, заметив недоверие на лице викария. – Мы просто смирились с ней, вот и все. Если нам хочется отдохнуть от работы, мы звоним и говорим, что у нас грипп. Это безумие, если мы перестаем об этом думать. Мы больше боимся таких заболеваний, как эбола, лихорадка Ласса или атипичная пневмония – но лишь из-за того, что мы действительно не осознаем всю опасность. Несколько вспышек эболы убили примерно семьдесят процентов зараженных – вот это нас пугает. Сложно представить, чтобы с этим сравнился какой-то грипп. Сезонный грипп убивает всего одного человека на тысячу жителей, разве стоит из-за этого волноваться? Но это все еще означает, что в Британии ежегодно из-за гриппа умирает семь тысяч человек, тридцать шесть тысяч в США и пятьсот тысяч по всему миру. Не так много инфекционных заболеваний, которым