— Не уверена. Этьен… то есть мой объект и его отец не очень ладят. Он узнал о поставке, поскольку его дядя в последний момент отклонил приглашение на открытие театра. Даже если он что-то знает о предательстве отца и дяди, я не могу представить, чтобы он был заодно с отцом, о котором говорит с таким отвращением.

Арья, прищурившись, посмотрела на меня, словно подозревала, что я не все рассказала. Я и в самом деле передала не весь разговор, умолчав о мимолетных взглядах и о том, как красив был его профиль в лунном свете, однако все это не имело никакого значения ни для Ордена, ни для нашей миссии. Я соблазняла его, в точности как мне было велено. Мадам де Тревиль не требовала, чтобы мы посвящали ее во все подробности процесса, в каждую сюжетную линию нашего флирта.

Мадам де Тревиль задумчиво вглядывалась в огонь, пожиравший дрова в камине. Затем она обратила лицо ко мне: помимо усталости и разочарования, на нем читалось одобрение.

— Какой путь ты проделала с тех пор, как появилась у меня на пороге. И какой еще предстоит проделать… но я знаю, что ты твердо намерена докопаться до правды. Если ты считаешь, что не сможешь вытянуть из него больше информации, я подберу тебе другой объект, может, даже не один. Остаются еще его дядя, друзья его отца. Если есть хоть малейший шанс, что он знает больше, чем дал повод заподозрить, мы обязаны раздобыть эту информацию. Но я не хочу тратить драгоценное время на выжимание сведений из сухой тряпки.

У меня заныло в груди. Кажется, меня настигла расплата за карабканье по веревке.

— Вы можете идти. Арья, теперь, когда мы узнали о наемнике, задание, о котором я говорила раньше, приобретает особую важность. Теа и Портия отвлекут внимание. И возьмите с собой Таню — у нее самый быстрый клинок.

Оставшись наедине, мы окружили Арью.

— Задание? Что еще за задание? — спросила я.

По ее губам скользнула улыбка.

— Надеюсь, ты любишь рыбу.

— Не думала, что ты это имеешь в виду! — прошептала я, прикрыв рукавом рот и сдерживая тошноту, вызванную запахами слизи и рыбьих потрохов. Мы с Арьей осторожно пробирались по парижским докам. Тень скрывала нас от матросов, разгружавших большие ящики, которые с грохотом падали на землю. То и дело у меня под ногой поскрипывала доска. Я замирала и плотнее прижималась к задней стене очередной таверны или склада. Задерживала дыхание, считала до десяти, ожидая, пока раздастся хриплый смех или голос грузчика, распевающего матросскую песню, — это значило, что я могу без опаски продолжить путь.

Может, я не выросла в роскошном особняке, в отличие от моих сестер по оружию, но даже на озере неподалеку от Люпьяка, где я однажды побывала, так не воняло. Может быть, все дело в городе — эта мысль заставила меня усмехнуться, потому что именно так подумал бы папа: что парижская жизнь, обман и грязь высшего общества испортили воду в реке.

Арья бросила на меня короткий взгляд, словно моя реакция ее рассмешила.

— Я не хотела испортить сюрприз. Кстати, а чего ты ожидала?

В первый момент, увидев лохмотья, я решила, что она шутит. Но Арья никогда не шутит, так что я взяла одежду и преобразилась в оборванца с парижских улиц. Я предполагала, что мы отправимся в таверну, или на рынок, или еще куда-нибудь, где подают или продают рыбу. Когда мы вместо этого оказались в доках, я оценила, насколько новый наряд удобнее платьев и корсетов. К тому же шпагу гораздо легче выхватить, когда тебе не мешают многочисленные слои ткани, и ее куда удобнее носить в простых ножнах на бедре. Мы даже миновали пару кабаков вроде «Грифона» и «Приюта блаженства», из чьих дверей, шатаясь, вываливались посетители, и никто не обратил на нас внимания.

Мама пришла бы в ужас.

Это было восхитительно.

Сопоставив информацию, полученную мной от Этьена, со сведениями, добытыми в доках и от других купцов, мы без труда вычислили, в какой день судно его дяди прибывает в порт. Однако мы не были готовы к тому, что придется ждать. Судно причалило после обеда, и после этого несколько часов ничего не происходило. В первый час Арья настаивала, что мы должны вести себя тихо и профессионально, но, когда поняла, что ожиданию не видно конца, сдалась. Мы без устали говорили о наших семьях — точнее, это я без устали говорила о моей семье, Арья обходилась редкими вопросами и короткими, односложными ответами, ловко меняя тему; затем я придумала игру, в которой мы выбирали корабль и угадывали, откуда он, и Арья постоянно объясняла мне, в чем я ошиблась. Пока мы разговаривали, небо из ясно-голубого стало сначала густо-синим, а затем чернильным.

— Испания! — Я театрально указала на последний корабль, прибывший в порт.

Арья фыркнула:

— По-твоему, каждый корабль из Испании.

— Там находится Конде. Что, если он решил еще раз покуситься на трон?

Арья покачала головой:

— Думаешь, мы не рассматривали такую возможность? Нет. Он слишком занят, зализывая раны.

Я хмыкнула и скрестила руки на груди, сидя за забытом кем-то ящике.

— Ну я думаю, что…

— Тш-ш-ш!

— Не шикай на меня! Я, между прочим…

Арья ткнула пальцем в корабль, за которым мы наблюдали: два господина как раз поднялись на него, а затем скрылись под палубой. Несколько минут спустя матросы один за другим начали поднимать из трюма ящики и готовиться к разгрузке.

— Ах! Неужели никто не поможет даме! — донесся до нас голос Портии. — Моя туфелька упала в воду! Чего бы я не сделала для доброго, храброго юноши, который достал бы ее для меня! Мне кажется — нет, я уверена! — я была бы самой счастливой девушкой во всем Париже!

Мы с Арьей проскользнули вперед и выглянули из-за корпуса корабля. Портия оживленно жестикулировала, привлекая внимание матросов, которые спускались по сходням. Они с Теа были облачены в парики и шляпки с вуалью, на них были надеты самые кричащие наряды, какие только нашлись в нашем общем гардеробе. Маленькая туфелька с помпоном в виде розы покачивалась на воде в нескольких метрах от причала. Вот это бросок!

Я поправила берет, который все время сползал на глаза, и резко остановилась, когда Арья подняла руку. Это был сигнал. Господа снова показались на палубе.

— Сестра вытащила меня на прогулку, но, кажется, мы заблудились, — обратилась к ним Теа. — Не могли бы вы нам помочь, пока ваши матросы