Есть множество причин, по которым люди в трудную минуту не обращаются за помощью, напоминает Рейчел. Чувство вины и собственной никчемности, а также вера, что человек «обязан решать свои проблемы самостоятельно». Добавим сюда беспокойство, что разговор с терапевтом может привести к принудительной госпитализации или приему медикаментов. Иногда люди просто настолько измотаны и обессилены, что не могут даже сделать звонок по телефону – а некоторые не могут определиться, насколько серьезны их проблемы. Кроме того, если вам кажется, что единственным решением станет смерть, вам просто трудно представить, что кто-то сможет вас переубедить.

Энтони Релла тоже признает, что от обращения к терапевту человека могут удерживать несколько препятствий, например – неумение определить свои потребности. «Необходимость в психотерапии – вещь довольно субъективная. Часто люди ждут слишком долго, и все было бы гораздо проще, если бы они обратились за помощью раньше… Можно начать с визита к обычному терапевту, который проведет первичную проверку и оценит тяжесть ваших симптомов». Но часть сопротивления порой связана с боязнью стигматизации. «Многие люди все еще считают, что потребность в психотерапевтической помощи ставит на них что-то вроде клейма, и это ощущение не приносит ничего хорошего. Если вы испытываете проблемы с настроением, самооценкой или жизненной неудовлетворенностью, общение с терапевтом может принести вам пользу. Если вы начали задумываться, не стоит ли пойти к терапевту, и у вас есть необходимые ресурсы, – возможно, стоит просто взять и попробовать».

«Я никогда не говорю людям, что им следует обратиться к психотерапевту, основываясь на личных суждениях, – утверждает Рейвен Кальдера. – Мне кажется, что нужно быть профессиональным психологом самому, чтобы позволять себе такие оценки, и чтобы человек воспринял их всерьез. Мои суждения недостаточно адекватны для постановки диагноза; у меня просто нет нужной подготовки. С другой стороны, я практикующий шаман уже на протяжении двадцати лет, поэтому могу провести гадание и рассказать человеку, что по этому поводу думают боги или духи. Помимо прочего, я спрашиваю у них, стоит ли мне делиться ответами с клиентом – ведь эта информация может вызвать сопротивление – и отступаю, если получаю в ответ категорическое „нет“».

Когда я больше всего нуждался в психотерапии, мне вовсе не хотелось к ней обращаться. Она все-таки принесла мне пользу по одной простой причине: я находился в психиатрической клинике, и оттуда просто некуда было деться. Если убрать за скобки такие экстремальные обстоятельства, несговорчивый пациент не получит от психотерапии никакой пользы, и даже если запереть его наедине с терапевтом, это еще не дает никаких гарантий. Если организму не хватает воды, мы все равно не будем пить из предложенной кружки, пока не признаем, что испытываем жажду.

Если вы беспокоитесь о стигматизации, деньгах на оплату, культурном неприятии психотерапии или о чем-то другом, было бы полезно определить и оценить свои конкретные сомнения – это поможет решить, не пора ли обратиться за профессиональной помощью. Релла рекомендует: «Если вы хотите взглянуть на ситуацию с более широкой перспективы, я бы предложила выделить тридцать дней, чтобы определить свои проблемы и проследить за тем, как они проявляются, с помощью дневника или таблицы… Можете просто начать записывать ситуации и переживания, которые вызывают у вас трудности, или привычки, которые ведут к неудовлетворенности, а затем попытаться выделить конкретные поступки, которые можно заметить и зафиксировать. Возможно, это будет непросто, но постарайтесь обратить внимание на объективные и наглядные модели поведения и мышления, например: „Я думаю о самоубийстве“, „Я сплю не больше трех часов в день“, или „Я не выхожу из дома, потому что беспокоюсь о том, что подумают обо мне другие люди“. Попробуйте на протяжении тридцати дней наблюдать, как часто возникают такие формы поведения, а затем подведите итоги и сделайте выводы. Если поступки, которые заставляют вас чувствовать себя несчастным, наблюдаются большую часть месяца и вы не хотите так дальше жить, найдите психотерапевта». Попробуйте вернуться к разделу о ведении дневника, чтобы узнать больше о способах отслеживать свое настроение.

Язычники могут испытывать сильное нежелание делиться с терапевтом подробностями о своей личной религиозной практике, но эта осторожность навредит вашим отношениям. Чтобы человек с духовной чувствительностью мог получить профессиональную помощь, специалист должен понимать контекст и личные особенности клиента. Как объясняет Орион Фоксвуд: «Когда язычник оказывается в психотерапевтическом кабинете и начинает рассуждать о невидимых голосах – которые не обязательно связаны с чем-то негативным, стрессовым или ненормальным, специалист должен сначала разобраться, является ли такой духовный контакт чем-то самим по себе необычным, а не воспринимать ситуацию через привычную призму авраамических религий, в которых подобное всегда считается проблематичным явлением. Если некий язычник обратится к психиатру, который абсолютно незнаком с нашей культурой, этот психиатр может ненароком ему сильно навредить». Чтобы подчеркнуть, насколько острым может быть вопрос, Фоксвуд добавляет: «Существует тонкая грань между реальными духовными существами и галлюцинациями, и порой мы можем сами создавать духов». По мнению Фоксвуд, наличие терапевтов, которые знакомы с подобными практиками, имеет важное значение для здоровья общества. «Эти проблемы у нас обсуждаются недостаточно», и примеры решений для них можно обнаружить в этнических сообществах, где сосуществуют врачи и духовные мастера – например в некоторых испаноязычных и азиатских культурах. «Нам нужно выработать подходящий язык, чтобы помочь психотерапевтам справиться с этой задачей».

Конечно, не обязательно делиться всеми интимными подробностями своей практики на первой же психотерапевтической сессии, но если религия составляет важную часть вашей жизни, стоит убедиться, что ваши слова и поступки воспринимают с учетом данного контекста. Я спросил у Барбары Рейчел: «Как найти терапевта, который не склонен к бессознательным предубеждениям в пользу монотеизма?»

«Найти подходящего специалиста трудно любому человеку, не только язычникам, – ответила Рейчел. – Все люди, даже психотерапевты, имеют слабости и предубеждения, хотя терапевты должны быть лучше подготовлены к тому, чтобы их замечать и корректировать. За одну сессию тут ничего не решить. Во-первых, клиенту стоит подготовить список вопросов, связаться с терапевтом и поговорить с ним вживую. Как терапевт относится к духовной стороне жизни? Готов ли выслушивать и разбираться в том, как религия воздействует на эмоции человека? Это даст хотя бы приблизительное представление о взглядах того или иного специалиста. Во-вторых, следует назначить встречу и поговорить с терапевтом о своих взглядах. Если это не вызовет отклика, абсолютно нормально отказаться от дальнейших визитов. Если терапевта такой подход оскорбит, он вам точно не подходит! Но будьте готовы оплатить первую встречу вне зависимости от результата».

Релла советует максимально четко выразить свою позицию уже на первой сессии. «Я бы рекомендовала быть максимально честным и открытым, говоря о цели своего визита. Например, это может звучать так: „Я ищу терапевта, который поможет мне справиться с депрессией и уладить текущие конфликты с родителями. Я язычник, и для меня важно, чтобы терапевт с уважением относился к моим религиозным убеждениям“». Заклинание, которое поможет определить свои цели, вы найдете в девятой главе – «Молитвы, подношения, сны и заклинания».