дышит Адриенна Сибеллин. Он этого еще не осознал, но каждое нарушение клятвы затягивает на его горле ошейник. Если бы клятвы нарушила она, результат был бы еще хуже. И даже сейчас она должна держать данное слово. Но Филиппо… он уже почти мертвец.

– Это понимаем мы. Но не поймет король, церковь, народ, наконец, – взмахнул рукой Лоренцо.

Дан Пинна был с ним полностью согласен. Допустим – да, допустим, что это все так. Но тем более лучше молчать о таком. Целее будешь.

– Мы отвлеклись, – призвала всех к порядку Мия. – Итак, хозяйка этой земли – Адриенна Сибеллин. Фактическая, но не формальная. Формально пока королем является Филиппо Четвертый.

– Пока? – поинтересовался дан Пинна.

Мия кивнула и оскалилась.

– Пока. Я не могу заниматься этим вопросом, пока жду ребенка.

Дан Пинна предпочел не уточнять. Так, от греха.

– Мы хотели оставить этот вопрос до родов, но, к сожалению, не успели. Враг начал войну первым. Итак, под столицей проводятся черные мессы. В лесах бесчинствуют волки – младшие братики Леверранского чудовища. Все это делается ради того, чтобы сесть на трон. И теперь мы знаем имя нашего героя. Кардинал Анджело Санторо во всей красе.

Виолетта кивнула.

– Я не могла открыть его имя. Но… если уж вы сами узнали, эта клятва меня больше не связывает. Да, кардинал. Его отец взял нас на поводок, помог с наследством, с другими вопросами. И мы служили. Потом Лари ушла, я осталась… я слабее.

– Ее величество сказала, что алтарь – это крест, – передал еще одну фразу королевы дан Пинна.

– Все правильно. – Виолетта смотрела в стену. – Чтобы собирать силу, чтобы отдавать ее, нужен алтарь. Человек в себя столько не поместит… ладно. Не каждый человек. Адриенна могла бы. Она Сибеллин, она Высокого Рода. Кардинал не сможет.

– И этот алтарь… крест?

– Почему нет? Какая разница, как это выглядит? Можно и как символ культа. Для алтаря нужно всего несколько условий. Он должен накапливать силу, отдавать силу, можно, конечно, и камень было бы размером со стол, но как его перемещать? А тут он всегда рядом со своим хозяином. На груди. Абы кто до этого распятия не дотронется.

– Тогда почему его никто не замечает? Не понимает? Не видит, что это такое?!

Лари расхохоталась. От всей души.

– Да потому что для этого надо обладать кое-какими способностями! Понимаешь? Действительно ими обладать, а не дурачить наивных идиотов! Хоть ты кардинал, хоть ты король… если у тебя ТОЙ крови нет в жилах, ты ничего и не почувствуешь! Сила не рассеивается бесконтрольно, алтарь для нее и вместилище, и хранилище, и кокон, если хочешь! Что было бы с него толку, расползайся оно в разные стороны? Ерунда!

– Эданна Франческа воняет кровью, – спокойно поведал Лоренцо. – А вот кардинал – нет.

– От твоей сестры должны шарахаться животные. Они этого не делают. Почему?

Мия спокойно вытащила из-за воротника ладанку.

– Полынь, любисток и чертополох.

– Вот тебе и отгадка. У него тоже такое есть. Не совсем это и наговоренное, но есть. Еще Лари делала, а силы – силы у него хватит!

– Но это же кардинал! Как он может проводить богослужения, заходить в храм?! – Дан Пинна нашел слабое место в рассуждениях.

Виолетта пожала плечами.

– Мне ли объяснять, что Бог не в храме, а в душе? Или не существует священников, которые деньги себе в карман гребут, прихожанок, а то и прихожан пользуют… нет?

– Есть.

– Но службы они проводят?

Дан Пинна только вздохнул.

– А серебро?

– Если ненадолго, то он вполне может его брать. Понимаешь, дан… – Виолетта пошевелила пальцами, стараясь объяснить. Выразить словами то, что понимала. – Это я продала душу за силу. Лари так сделала. Несчастное Леверранское чудовище – нечисть. Это мы не любим серебро, это нас жжет ЕГО сила. А дан Санторо души не продавал. Ему досталось наследство, и он его использует.

– Но черные мессы?

– Это эданна Ческа в них душу вкладывает. А он… он ни в Бога не верит, ни в Сатану, для него это просто работа. Есть сила – ее надо собрать, потом использовать… не тьма или свет. Равнодушие. Равнодушное использование всего, что под руку подвернется. Это намного хуже, но это НЕ продажа души. И он НЕ нечисть. Но и не человек уже, наверное…

Дан Пинна поежился.

– Страшно это…

– Человек сам по себе страшен.

Некоторое время все молчали. А потом Лоренцо нарушил тишину:

– Если я правильно понимаю, Адриенна должна прийти сюда?

– Не обязательно. Проведите меня на территорию дворца, вот и все, – пожала плечами ведьма.

Заговорщики переглянулись. Это явно было проще. Но…

– Тело потом останется? – деловито уточнила Мия.

– Да.

– Его можно спрятать или как-то… а потом похоронить? – Дан Пинна понимал, что выбора нет. А если так… надо действовать.

Виолетта пожала плечами.

– Хоть сами закопайте. Это будет просто тело. Душа улетит, а оболочка – пусть ее.

Задача упростилась еще больше.

– Значит, надо провести эданну на территорию дворца. И привести к ней королеву.

– Как насчет розария? – уточнил Лоренцо. – Я могу подождать там вместе с данной Дзанелла.

– А я приведу ее величество, – кивнул дан Пинна.

Мию оба по умолчанию исключили из расчетов. Куда ей с животом по кустам лазить? И Адриенне не стоило бы, но…

– Этой ночью? – уточнила Летта.

– Да.

– Мы попробуем. – Мужчины дружно кивнули.

Ведьма явственно расслабилась.

– Это хорошо. Я действительно боюсь… доминиканцы идут за мной по пятам.

– Может, стоит им намекнуть про кардинала? – задумалась Мия.

– Доказательства? – тут же потребовал дан Иларио.

– У вас есть мои показания. – Виолетта коснулась рукой шкатулки. – Но этого мало, сами понимаете. Слова и слова. Меня-то в живых уже не будет.

– А его подручные?

– Трактир «Пыль и солнце», – посоветовала Виолетта. – Хозяин в деле.

– Показания ньоров? Против дана? – засомневался дан Пинна. – Полагаю, это напрасный перевод времени. Суд их заслушает – и оправдает кардинала.

– А доминиканцы?

– Слово против слова. Это если говорить о справедливом суде, – отмахнулась Виолетта. – Но в мессах принимала участие эданна Франческа. Дальше разъяснять?

Нет. Его величество сделает все, чтобы суда не было.

То есть опять все упирается в то же самое.

Король.

Чья власть перекрывает все ходы. И даже доминиканцы… допустим, что-то они сделать могут. А чего-то и им сделать не дадут.

– Интердикт? – шалея от ужаса, уточнил Лоренцо.

– Не за что, – развел руками дан Пинна. – Сами подумайте. Живых свидетелей мы вряд ли найдем, кроме эданны Франчески, а ее вытащить на суд не дадут. А бумаги… показания назовут подделками, оговором, да чем угодно!

С этим тоже было сложно спорить. Мия взмахнула рукой.

– Давайте решать проблемы по мере