Но поворотным пунктом, безусловно, стал выход 6 ноября 1942 г. указания Главнокомандующего партизанским движением, Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова и начальника ЦШПД П.К. Пономаренко начальникам территориальных штабов и представителям Центрального штаба на фронтах о способах разложения антисоветских отрядов и частей, формируемых немцами на оккупированной территории.

Документ требовал «пресечь стремление врага вовлечь население захваченных местностей в борьбу против народного партизанского движения и разложить созданные немцами “добровольческие” формирования». Для выполнения этой задачи предписывалось провести следующие мероприятия:

«1. …Обратить серьезное внимание на выявление, учет и изучение дислокации, организацию и порядок комплектования, численность и вооружение, цели и ближайшие задачи антисоветских так называемых “добровольческих” формирований…

2. …Приобретать агентуру из числа командиров подразделений антисоветских формирований, а также засылать в такие отряды своих надежных людей.

3. Через проверенную агентуру проводить работу по разложению подобных антисоветских формирований, добиваясь перехода личного состава их с оружием на сторону партизан. Выявлять среди командиров и рядовых этих отрядов лиц с колеблющимися и неустойчивыми настроениями и создавать из них подпольные группы для разложения отрядов изнутри.

4. Каждому такому перебежчику предоставлять возможность искупить свою вину личным участием в борьбе за освобождение Родины от немецко-фашистских захватчиков. Не допускать этих перебежчиков на командные должности в партизанских отрядах и обеспечить за ними постоянное наблюдение.

5. Через местное население широко распространять сведения о хорошем обращении с перешедшими на сторону партизан, распространять в населенных пунктах листовки, предупреждающие всех находящихся в антисоветских формированиях о том, что служба у немцев является изменой Родине и что лица, желающие обеспечить себе поворот в ряды советской общественности, обязаны обратить оружие против гитлеровских разбойников.

6. Практиковать обращение групп и одиночек перебежчиков к личному составу антисоветских формирований, в которых склонять их к переходу подразделениями и соединениями на сторону партизан, призывать повернуть оружие против немцев.

В целях проверки честности подобных намерений требовать от групп, подразделений, соединений, намеревающихся перейти к партизанам, предварительного проведения операций по разгрому и истреблению местных немецких гарнизонов.

7. Отрядам, частям, перешедшим в полном составе и вооружении на сторону партизан, после очистки личного их состава от враждебных элементов, выделять специальные районы действий и ставить самостоятельные боевые задачи, не допуская объединениях их с основными силами партизанских формирований. Создавать, однако, в таких отрядах надежное ядро из числа проверенных партизан и назначать свое командование.

8. Беспощадно истреблять или захватывать в плен организаторов и активно проявляющих себя командиров карательных и полицейских отрядов, в первую очередь подвергать уничтожению белогвардейцев, сотрудничающих с оккупантами.

9. Проводить агентурные комбинации в целях компрометации перед немцами лиц командного состава антисоветских формирований, добиваясь таким путем их физического истребления. Каждый такой случай уничтожения немцами лиц командного состава “добровольческих” отрядов и частей использовать в наших пропагандистских целях…»[696]

Эти указания были серьезно восприняты в рядах советских сил сопротивления. Для «народных мстителей» работа по распропагандированию и разложению добровольческих формирований и полицейских гарнизонов получала не только военное, но и политическое значение. Подобного рода предписания издавались и в дальнейшем. 9 июля 1943 г. Пономаренко приказывал «поворачивать на свою сторону всех тех, кто путем обмана, из-за страха голодной смерти, террора или сбившись с правильного пути, оказался на службе у немцев» (хотя в том же документе были и такие слова: «Не давать спуску изменникам и предателям Родины, истреблять их так же, как и немецких оккупантов»)[697].

Отметим, что первые попытки разложения коллаборационистских формирований относятся к весне и лету 1942 г. Но акции подобного рода касались в основном членов вспомогательной полиции и службы порядка, не всегда отличавшихся высоким моральным духом. В случае с коллаборационистами из восточных батальонов ситуация выглядела иначе. В сообщении командующего корпусом охранных войск группы армий «Центр» генерала фон Шенкендорфа от 5 августа 1942 г. анализировалась деятельность 102-го казачьего батальона, боевых батальонов «Днепр», «Березина», «Волга» и «Двина». Подчеркивая успешное применение коллаборационистов, начальник тылового района, в частности, писал: «Усилия партизан переманить служащих русских формирований на свою сторону начались с первых дней создания этих частей. До сих пор они не имели успеха». Понимая важность момента, Шенкендорф придавал огромное значение укреплению восточных батальонов, внутреннему контролю за ними, поскольку «опыт использования русских соединений в тылу армейской группы “Центр” доказал, что боевое использование этих соединений является важным средством ведения войны против большевизма… Путем боевого использования русских солдат против руководимых Москвой партизан и путем пропагандистского воздействия этих соединений на население, внешне и внутренне мы вбиваем клин в русский народ, который облегчает нам борьбу против большевизма»[698].

Однако положение, представленное Шенкендорфом, вскоре изменилась. Например, в тылу группы армий «Центр» формировалось экспериментальное соединение «Седая голова» (позже — 700-й полк особого назначения). С июля 1942 г. по ноябрь 1943 г. из этого соединения на сторону партизан перешли более 1000 человек, что и побудило германское командование перевести русские батальоны во Францию[699].

19 сентября 1942 г. из 2-й роты батальона «Березина», который боролся с партизанами в тылу группы армий «Центр», дезертировали 67 человек. Прежде чем уйти к партизанам, бывшие советские бойцы и командиры убили трех сотрудников 707-й группы ГФП, захватили три ручных пулемета и два ротных миномета. После этого инцидента немцы провели проверку и выявили еще 13 мятежников, которых отправили в лагерь[700].

В середине декабря 1942 г. через свою агентуру и войсковую разведку командование партизанского отряда «Красное знамя» бригады «За Родину» (действовала на территории Пуховичского района Минской области) начало переговоры с добровольцами гарнизона деревни Хутор о переходе на сторону партизан. Несколько дней спустя 32 добровольца во главе с командиром гарнизона Н.Д. Андреевым оставили занимаемые позиции и принесли в отряд 28 винтовок, станковый и ручной пулеметы, один миномет, одну рацию, 600 штук патронов, 20 штук 88-мм мин, четыре ручных гранаты. В основном за счет притока местного населения, а также групповых переходов добровольцев и полицейских количественный состав отряда с августа 1942 г. по май 1943 г. увеличился с 43 до 181 человека[701].

В марте 1943 г. на сторону партизан из г. Осиповичи, районных центров Любань, Старые Дороги, Копыль, Глусск и местечка Уречье Слуцкого района (Минской области) перешли 103 полицейских, из них с винтовками 72 человека и 5 — с ручными пулеметами. В докладной записке Минскому межрайонному комитету КП(б)Б о проведении агитационно-массовой работы среди населения, ее результатах, о разложении вражеских гарнизонов в октябре 1942 г. — мае 1943 г. комиссар 2-й Минской партизанской бригады Л.М. Михайлов сообщал: «В результате попадания листовок и обращений в полицейско-немецкие гарнизоны полиция, “добровольцы” и “самоахоуцы” “разлагались” и стали в массовом