личное бессмертие или к славе. И дело тут не в дискуссии «о роли личности в истории» и о «цене вопроса». Даже если бы Грин-де-Вальду удалось достигнуть успеха и «поднятая на дыбу» Геллертом страна была бы экономически и магически модернизирована и стала «сверхдержавой размером с земной шар». Дело не в известной метафоре, что «Грин-де-Вальд дал Германии своих демонов», которая является квинтэссенцией намеренно примитивных и циничных представлений о его «заслугах перед страной и народом». Все эти разговоры вторичны и не время для очередного обострения. Даже сейчас в определённых кругах Грин-де-Вальд в глазах многих является воплощением «идеального правителя», обладателем неотъемлемых качеств «народного руководителя», «вождя». «Герой», что сам шёл в бой, что не боялся запачкаться, что ничего для себя не брал.

Наглядней будет представить, что Грин-де-Вальд победил или просто посмотреть на его пропаганду изнутри. Мифология о Грин-де-Вальде сформирована властью, начиная, как известно, с самого Грин-де-Вальда, лично правившего курс истории. Это — сознательно сконструированный образ, предназначенный не только для одного носителя власти, но — для воспроизводства, для политического наследования. Именно в этом — его особенная опасность и бессмысленность. Это политический миф, как правило, предназначенный исключительно для того, чтобы снова и снова пытаться стать реальностью. Миф состоит из множества важных частей. Самая первая из них — это отретушированная и местами просто переписанная биография «вождя», по прочтении которой возникает образ «солнца без пятен». Геллерт одним из первых магов века реализовал принцип «непредсказуемой истории», переписав сначала свою личную биографию, затем — историю захваченной им партии, а потом — историю всей страны. На мир сил не хватило. В этой сказке о Геллерте воплощена матрица «единственно верного выбора», при которой все другие варианты развития истории представляются абсолютно катастрофическими, вызывают панику и паралич воли. Особое место занимает фактор страха: страшно потерять «отца народов», страшно остаться без «мудрого вождя», страшно не видеть поводыря. Это всё превращает народ в стадо, успокаивающееся только при виде указующего перста.

Геллерт закрепил представления о неразумности народа как ведомой толпы, обосновывал неизбежность существования врагов вождя, которые очень показательно называются «национал предателями» и полностью оправдывает их моральное и физическое уничтожение — как персональное, под личным прицелом, так и массовое. И если уж всё равно убивать — почему бы не использовать с пользой? Покормим демонов. Именно Геллерт сформулировал тезис о том, что борьба обостряется по мере приближения «общего блага». Геллерт делал из народа полуполицейского, одна из главных задач которого — искать врагов и доносить на них, инициативно проявлять бдительность, публично требовать смерти «бешеных псов».

В результате удалось сделать из народа карателя и садиста, полностью оправдать насилие как главный инструмент управления государством, страной. Уничтожение политических конкурентов, грабительское отчуждение собственности, ликвидация целых сословий и народов, заливание кровью провалов на фронтах войны представляется не только оправданными, но и необходимыми жертвами, когда «жертвователь» вызывает благоговение, а его жертвы — либо презрение и ненависть (для врагов), либо — смиренное сочувствие и сострадание (для павших на войне).

Сам Геллерт заранее оправдывал массовую гибель миллионов людей, как неизбежные и необходимые народные бедствия, он формулирует участь народа как главной жертвы, но публично — главного предмета заботы власти. Убитые молчат, а оставшиеся в живых должны быть счастливы. Полностью оправдывает отсутствие свободы как основы общественной жизни. Согласно концепции, народ свободен любить вождя, служить вождю, преклоняться перед вождём. Других свобод не существует. Полностью оправдывает отсутствие свободы совести, свободы убеждений, права выбора. Государство поселяется в нутро каждого отдельно человека и оправдывает уничтожение любого, в ком государство не прижилось. Миф о Геллерте основан на тотальной государственной агитации и пропаганде. Он предусматривает «ложь во спасение», создание перед народом идеальной картины жизни, при которой вера в счастливое настоящее становится священной обязанностью каждого, а усомнившихся ждут концлагеря, пытки, смерть. Сам Геллерт развращает культуру идеологией: он делит произведения искусства и культуры на две категории — правильные и неправильные, полезные и вредные. Первые поощряются, вторые уничижаются и часто ликвидируются вместе с их авторами и носителями.

Построенная на предположении материального благополучия, концепция Геллерта способствует нищете и уменьшению производительности труда: полностью обесценивается личное значение труда. Труд может быть только «для Родины», «для партии», «для вождя», но не для самого человека. Оправдывает массовый подневольный труд роль народа как «рабочей силы», которую нужно научиться эксплуатировать. Чем дешевле, тем лучше. Тех, кто хорошо работает, в стране ненавидят: после этих «трудовых подвигов» для всех поднимаются обязательные нормы выработки. Сам же вождь — допустим, Геллерт, — это сказка о тотальном управленце, сверхчеловеке, носителе сверхразума и сверхталанта.

Правитель в этом государстве получает моральное право на всё — в первую очередь на уничтожение препятствий на своём пути. Безумие представляется высшим проявлением разума. Государство, власть становятся сверхценностью, полностью довлеющей над народом. Человек, не любящий власть, не может найти себе место в этой системе, он в ней не просто лишний или нищий, он в ней чужой. В идеале — либо пытаемый, либо мёртвый. Отношения человека с государством выше отношений человека с человеком. Чужое преобладает над своим.

Сама концепция предполагает полное извращение смысла слов, составляющих основу основ человеческой жизни: хоть семья, хоть счастье. Вводится «родственная ответственность» за «грех перед государством». Сын отвечает за отца. Оправдывает предательство ближнего своего и клятвопреступление. Оправдывает любые ошибки государства, любые ошибки власти перед народом, перед человеком. Власть получает право на ошибку, оправданную самим фактом её высшего по отношению к народу статуса. При этом снимается с вождя личная ответственность за любые ошибки и преступления, все они связываются в общественном сознании с подчинёнными и злонамеренными лицами, явными и тайными врагами, показательные расправы с которыми укрепляют власть и авторитет вождя.

И самое ужасное — подобное отношение гарантирует вождю «место в истории» навсегда, ведь страницы, пропитанные кровью, труднее других вырвать из летописи. Мгновенно из злодея и кровопийцы получается спаситель нации, из убийцы и палача — благодетель, чудесно спасший тех, кто чудом выжил сам. Миф о Геллерте, что позволяет ненавидеть народ и бояться его, но публично говорить о любви к народу, вызывает к жизни иллюзию о политическом бессмертии, в которое можно войти, управляя государством и народом живодёрскими способами. Это оправдание бессмертия на пепле и костях. Миф о Геллерте — это надежда политического подонка, мечтающего о всенародной и вечной славе, что полностью избавляет от совести. Это величие одного, стоящее на крови и слезах миллионов, и это величие должно вызывать у кровных родственников, невинно убиенных, слёзы умиления и счастья. Главное, что должен