но было видно, что что–то беспокоит ее. Ее настроение было не таким, как обычно.

Я смешал два коктейля и протянул один стакан Джулии.

— Что случилось, Джулия? — спросил я.

Она взяла стакан, повернула ко мне лицо, изучая меня внимательно, а потом отвела глаза и тихо ответила:

— Ничего, Сид… Ничего…

Однако и голос ее звучал как–то необычно.

Я прикурил сигарету, сделал большой глоток из стакана, присел на край кровати и тихо погладил ее шелковистые волосы.

— Джулия, я же вижу, что что–то случилось… Или мы больше не друзья?

— В субботу приезжают миссис Стелла Хоук и сопровождающие ее лица, — с каким–то презрением ответила она.

— И это тебя так волнует?! — удивился я. — Неужели приезд сестры тебе не в радость? Неужели такая мелочь может нарушить твой покой?

Она одним глотком опорожнила свой стакан, отшвырнула его на ковер и резко села на кровати, не стыдясь своей наготы. Глаза ее блестели.

— Конечно, какое это может иметь для меня значение! — Она почти выкрикивала слова. — А что ты вообще обо мне знаешь? Молоденькая, взбалмошная, немного циничная, умеренно развратная красивая девчонка… Что еще? Ах, да, ты знаешь, что я, даже любя тебя, не захотела расстаться с наследством отца… Она даже не заметила, как вырвались эти слова «любя тебя», но для меня это было приятное открытие.

Я мягко обнял ее за плечи.

— Успокойся, милая… Ты же знаешь, что и ты мне не безразлична, иначе я бы не прошел через унижения твоего отца. Расскажи, может быть я смогу чем–нибудь помочь.

Она как–то несколько обмякла, бросила недокуренную сигарету в пепельницу, натянула на себя простыню и сказала:

— А может быть ты и прав… Что ж, расскажу… Только, Сид, прикури мне сигарету.

Я прикурил сигарету и вставил в ее пухлые губки.

— Да, Сид, — начала она, — у меня много пороков, но я хоть немного знаю то, чего хочу. 1. Я занимаюсь журналистикой и не без успеха сотрудничаю с некоторыми издательствами…

— Ты? — удивленно вырвалось у меня.

— А ты думал, что я разбираюсь только в мужчинах, да нарядах, усмехнулась она. — Вы все видите только внешнюю оболочку… Да и зачем вам видеть большее? — Она затянулась сигаретой. — А ведь я еще что–то и чувствую, и думаю… Да, я не хочу выходить за тебя замуж против воли отца… — Она сделала паузу. — Да, мне жаль и наследства, но жаль и его… И потом, я не хочу, чтобы все деньги достались этой банде, когда отец в припадке бешенства лишит меня всего…

— Это так ты называешь свою сестру Стеллу? — удивился я.

— Да, ее и окружающих ее людишек, и поверь, что это слишком мягко сказано… Стелла мягкая, скромная, умная, но это хищник, настоящий хищник.

Мне до нее слишком далеко. Она получает все, что хочет. Это она выбрала себе Арчи и женила его на себе. Это она крутит всеми его делами. Ей хочется быть женой знаменитости, и она этого добилась. Думаешь, что Арчи Хоук может чего–то добиться? Нет… Это Стелла «не упустит свой шанс»… — Она докурила сигарету, подумала и продолжала:

— А когда она приезжает, то не упускает случая поучить меня жизни, причем при отце, чтобы показать, какая она хорошая, а этот набитый дурак вторит ей, хотя на самом деле я по сравнению с ними, как монахиня по сравнению с панельной девкой. Да и Дик Лоренс тоже хорош…

Мы немного посидели молча.

— Но ведь они приезжают ненадолго. Да, вероятно, уже не в первый раз, прервал я молчание. — Так что ты можешь не обращать на них внимания…

— Этот раз особенный. Скоро день рождения отца, и они привезут все свои драгоценности. И Стелла, и Бетти — жена брата Арчи… Отец подарил Стелле коллекцию драгоценностей, сделанную Джерри Лонгом. Ты знаешь, это новый модный ювелир. Правда, он выбирает самые лучшие камни, но оправляет их в безвкусные глыбы металла. Однако, даже в такой оправе они модны и имеют немалую стоимость. Отец отвалил за них больше трех миллионов…

— Ну и чего же ты боишься? — спросил я. — Ведь у твоего отца есть отличные телохранители.

— О, я боюсь не этого. Дело в том, что они приезжают в субботу в конце дня, когда банк будет закрыт. К тому же, моя сестра так и не застраховала их, что приводит в бешенство отца. Конечно, сейф отца на Хоул–стрит даже надежней банковского, но… Ты знаешь, Сид, у меня какое–то предчувствие беды. Не знаю какой, но беды…

— Успокойся, Джу, — ласково проговорил я. — Успокойся. Если хочешь, то этот дом будет охранять вся полиция Делрэй–Бич…

— О, нет, — перебила она меня, — нет, Сид… Не говори никому об этом.

Я привлек ее, чтобы поцеловать, но она мягко и решительно отстранилась.

— Ты прости, но мне сейчас даже не хочется любить…

Через день, вечером, после очередной встречи с Джулией, я сидел у себя в квартире и задумчиво потягивал виски. Во время этой встречи Джулия сама предложила еще раз поговорить с отцом о нас обоих. Я, конечно, согласился, хотя и знал, что эта затея ничего хорошего не принесет. Мое предчувствие оправдалось. Раздался телефонный звонок.

— Керт слушает, — сказал я, сняв трубку.

— Я тебя предупреждал, чертов щенок, — гремел в трубке голос мистера Моулза, — чтобы ты оставил в покое мою дочь…

— Спокойно, Гарри, спокойно, — внезапно спокойным тоном сказал я.

— Не Гарри, подонок, а мистер Моулз, — ответила трубка, но дальше я не дал договорить.

Холодная ярость охватила меня.

— Нет, Гарри, — сказал я, — разве я могу иначе называть друзей.

— Ищи друзей среди парней своего круга, таких же недоносков, как ты…

— Зачем же?! Ведь у меня есть такой круг, как вы, и я надеюсь не упустить свой шанс…

— Я уничтожу тебя, Сид… — вдруг зашипела трубка. — Совершенно уничтожу тебя, ублюдок…

— Наоборот, — перебил я его. — Помни наш уговор о миллионе и твоей дочери, Гарри, — перебил я его и положил трубку.

Положив трубку, я задумался. Рука непроизвольно потянулась к бутылке с виски, но я вовремя остановился. Нужно было все основательно продумать, причем, продумать трезво. Я закурил и стал размышлять. Да, Гарри Моулз