О л е г. Что ты делаешь?

Е л е н а. Нет, нет!

С е р г е й. Не спорь, Елена… Как свободно стало сразу, как легко… (Тоне.) Руку, Тонечка! Прошу твоей руки!

К о н с т а н т и н. На дьявола нам твоя милостыня?

Е л е н а. Браво, браво! (Тоне.) Оценили жест? Это называется благодарность по высшему классу!

С е р г е й. Да нет же, нет, Тоня! Вы должны меня понять!

Т о н я (Сергею). Не надо, Сережа. Себя вы цените высоко, и я себя не меньше. Расквитались вы со мной — или не заметили? Так что я вам теперь обязана, а не вы мне!

С е р г е й. Вы?

С е м е н о в н а. Человек у человека всегда в долгу!

Т о н я. Милая Семеновна! Лучше не скажешь! (Сергею.) Еще раз — спасибо… (Направляется к выходу.)

С е р г е й. Да нет же, нет. (Делает попытки вылезти из бочки.) Приклеился, черт!

Т о н я (Лизе). Говорила же тебе — бочки надо проверить!

С е р г е й (Тоне). Не оставляй меня!

Т о н я. Сил вам побольше! (Берется за ручку двери.)

С е р г е й. Тоня! (В первый раз ее имя вырывается у него словно из самого сердца. Сделав последнее, страшное усилие, вываливается из бочки, спешит к Тоне.)

Е л е н а (преграждая ему путь). Куда ты? В таком виде?

С е р г е й. Тебе не понять. Второй раз она меня вытаскивает — и теперь уже навсегда!

Е л е н а. А я тебя не тащила? Что же мне за это?

С е м е н о в н а. Корысть, отступи! Человеку, может быть, первый раз правда открылась!

С е р г е й (Елене). Серьги — вот они! Получай! (Бросается к Тоне.) Тоня!

Е л е н а (держит в руках серьги). Увела…

К о н с т а н т и н (почти сам с собой). На глазах выросла…

Л и з а. Я красивее! Несправедливо!

Р и м м а. Кто ж возражает, если всерьез?

Телефонный звонок.

О л е г (берет трубку). Слушаю… Кто?.. А! Фирс! Приехал? Уже?.. Что-что-что? Под самый купол лазил?.. В барабане?.. Ну, ну?.. Следы, говоришь?.. Продолжай, продолжай, верю! (Всем.) Следы росписи! Есть надежда! Ай да братцы Черные, все перенесли! (В трубку.) Жди! (Кладет трубку, всем, торжественно.) Сбылось! Оправдались надежды! Живопись древняя — есть! (Тоне.) Легкая у вас рука, Тонечка! (Сергею.) Лежал бы ты на дне и не знал бы ничего! (Павлу Фомичу.) Как, кооперация? Будем дружить?

П а в е л  Ф о м и ч (переживая). Кооперация — содружество? Первый раз слышу… (Нерешительно протягивает руку.)

З а н а в е с.

БАБЬЕ ЦАРСТВО, ИЛИ ХОРОШО БЫТЬ МУЖЧИНОЙ

Комедия в трех действиях, четырех картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ЛИДИЯ ВАСИЛЬЕВНА КРУГЛОВА — председатель колхоза «Рассвет», 45 лет.

КСЕНИЯ, 22 лет }

НАДЕЖДА, 23 лет }

РАЯ, 22 лет }

ЛЕНКА, 19 лет }

РОМАН, 25 лет }

ГЕННАДИЙ, 32 лет }

ТАТЬЯНА — жена Геннадия, 30 лет }

ЯША, 23 лет }

ТАМАРА, 20 лет }

КИРИЛЛ, 32 лет }

МИХАИЛ КУЗНЕЦОВ, 27 лет }

СОФЬЯ СЕРГЕЕВНА — мать Михаила, 50 лет } — колхозники и колхозницы колхоза «Рассвет».

АНДРОН СЕМЕНОВИЧ — председатель колхоза «Заря», 49 лет.

ПЫЛАЕВ ПРОМЕТЕЙ ВИКТОРОВИЧ — представитель района, 47 лет.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На ярком синем небе — склон сопки, покрытый березняком и мелким осинником. Справа и слева на переднем плане белеют стены каких-то хозяйственных построек. В центре, чуть поодаль, на пьедестале стоит каменная баба. На ее плоском, изгрызанном степными ветрами лице — обычная для таких изваяний загадочная полуулыбка. Вокруг — несколько наспех вкопанных в землю скамеек. Слышится шум голосов. Выделяется возглас: «Отдай мою бабу!» Появляются  Л и д и я  В а с и л ь е в н а  и  А н д р о н  С е м е н о в и ч, который тянет за собой мотоцикл.

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Вот она где! Уже и скамейки успели кругом понаставить! А она же не твоя — моя!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Откуда, сосед дорогой? На сопке своей, поди, тыщу лет стояла?

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Да сопка-то эта, между прочим, моя! В мои земли входит! Значит, и баба — тоже моя!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. То-то твои пастухи развлеченье себе нашли — из мелкокалиберки по ней в меткости соревновались! Хороши хозяева! А костры кто подле нее жег? Весь бок закоптили! А ведь богиня это, говорят, какая-то была, любви, что ли…

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Ага! Тебе надо богиню, а нам не надо! Милицию приведу!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Милиция поймет.

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Знаю, на что бьешь! Ведь пользуешься этим, не отрицай!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Чем, Андрон Семенович?

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Ну, этим… (Делает неопределенный жест.) Что женщина ты!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. А кто ж я еще?

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Раз мужским делом занялась — забудь! Ты — председатель колхоза, я — председатель колхоза. Должны на равных! Не выдавайся!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Куда ж мне себя деть? Какая есть — такая есть…

А н д р о н  С е м е н о в и ч. На это как раз и давишь! Все новые затеи у тебя! Зачем девчонок своих сбиваешь с толку?

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Это насчет чего же?

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Женскую бригаду механизаторов имею в виду! Зряшнее это дело, жизнью не поддержанное, а ты все туда же! Свой пол мечтаешь поднять?

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Людей не хватает, а шефам кланяться неохота.

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Толкуй, толкуй!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Женщина за рулем в хозяйстве всегда сгодится! Мужчин, неровен час, могут и от дела оторвать, а тут…

А н д р о н  С е м е н о в и ч. В этом вся ты! Во всем хочешь быть первой! И баба каменная тебе для этого — смотрите, мол, даже в далекие времен а женщин как уважали! Народы дикие — и то бабам памятники ставили в степи, а не мужикам!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Так ведь факт, Андрон Семенович. Сколько тысяч лет как воздвигли ее, а все выдержала — стоит!

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Коровы о нее чесаться будут, повалят!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. А мы ее цементиком укрепим, пока в музей не перетащим, под крышу!

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Какой музей?

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Будет у нас.

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Ну, баба… Почище каменной…

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Дело у меня к тебе, соседушка…

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Запчастей будешь для девчонок просить? Не дам! Пусть не тратят зря! Думаешь, не знаю, почему товарищ Пылаев Прометей Викторович второй день у тебя торчит? Общественным мнением запасаешься, рекламу своим красавицам хочешь обеспечить? Только учти — время липы прошло! Жульничать не дадим!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Ну, уж тут я ни при чем. А Прометей Викторович — представитель района. Обязанность его новыми формами интересоваться!

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Вижу, какие формы ему голову вскружили!

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Андрон Семенович! Постыдился бы…

А н д р о н  С е м е н о в и ч. Нету меня частей для твоих затей! (Убегает, на ходу пытаясь ногой завести мотоцикл.)

Из-за строений слышен звук заводящегося двигателя, потом яростный всхлип, подобный выстрелу.

Л и д и я  В а с и л ь е в н а. Вот бешеный…

Стрельба и треск продолжаются. Мотор вдруг глохнет. Входит  М и х а и л  К у з н е ц о в, в руке у него — букетик.

Миша? Кому букетик такой славный? Красотке какой-нибудь?

М и х а и л (смутясь,