Но вот что случилось с Булгаковым к моменту написания «Бега»? Почему он вдруг начал доверять белым генералам?

Да, скорее всего, ничего не случилось. Просто генералы 1920 года – это полковники 1918-го. Во всяком случае, это с уверенностью можно сказать про Романа Хлудова, чей исторический прототип, Яков Александрович Слащёв-Крымский, генерал-майором стал только в мае 1919 года. Да и прототипы Чарноты – Андрей Григорьевич Шкуро и Сергей Георгиевич Улагай, на момент событий «Белой гвардии» были полковниками. Вероятно, генеральское звание могли бы получить Турбин и Най-Турс, если бы они не погибли. А вот прототип полковника Малышева, штабс-капитан Алексей Фёдорович Малышев, карьеры не сделал, судьба его неизвестна, хотя, вероятно, он успел послужить в Белой армии.

Правда, барон Пётр Николаевич Врангель был генералом ещё царской службы – генерал-майором стал в январе 1917 года. Но и его роль в повествовании не столь значительна – по сути он играет сколько-нибудь значимую роль только в одном эпизоде и из действующих лиц общается только с Хлудовым. Упомянутый нами выше Николай Бредов тоже царский генерал – произведён в звание в августе 1915 года.

Кстати говоря, в Белой армии существовало определённое противостояние между обладателями царских и «республиканских» званий (даже чины, присвоенные Временным правительством, котировались ниже).

В общем, внезапное «прозрение» Булгакова относительно выдающихся личных качеств белых генералов не было ни внезапным, ни прозрением. Просто прошло время и изменились люди.

Кстати, по поводу личных качеств. Врангель и Слащёв прославились как вешатели, а Улагай и Шкуро – ещё и как бандиты. Причём прославились они не только у красных – того же Шкуро честит на чём свет стоит и сам Антон Иванович Деникин. Причём за деятельность ещё времён Мировой войны.

Справедливости ради надо указать, что раскаяние Хлудова за совершённые преступления – одна из важных линий «Бега». Правда, идеологическая цензура и раскаянием была недовольна. Процитируем опять Пикеля: «преступление Хлудова не уголовного, а социального порядка. Если его потянуло от преступления к покаянию, то этот процесс был бы для него естественен только в итоге кризиса мировоззрения, и как раз в социальном разрезе. Но об этом в пьесе ни слова. Искупить свою вину перед рабочим классом может только тот, кто признал свои исторические ошибки, кто осмыслил и понял историческую правоту нашего революционного движения. Так поступил Слащёв. А Хлудов? Нисколько, он возвращается в Россию для душевного самоочищения. Он не признаёт своей идеи посрамленной и дискредитированной. Его душа требует суда над собой, и поэтому он едет домой. В этом поступке есть известное подвижничество, самопожертвование, но нет никакого кризиса мировоззрения». В общем – и летит не так, и курлычет не так…

Но с противостоянием генералов и полковников у Булгакова полный порядок – преемственность-с…

Последний защитник белого Крыма

По общему мнению булгаковедов, прототипом Романа Валериановича Хлудова, а отчасти и других персонажей «Бега», был генерал Яков Александрович Слащёв-Крымский. Фигура белого полководца, отчаянно защищавшего Крым от красных, а потом перешедшего на их сторону, никак не могла оставить равнодушным Булгакова.

Яков Слащёв, хоть он и Крымский, последним защитником белого Крыма не был. На момент решающего штурма, предпринятого Михаилом Фрунзе в ноябре 1920 года, Слащёв никаких должностей не занимал и фактического участия в попытках отражения большевистского наступления не принимал. Зато, волей Булгакова, последним защитником Крыма стал генерал Хлудов.

Слащёв, Хлудов, Турбин

Возраст. Реальный Яков Слащёв родился в 1885 году и был, таким образом, на шесть лет старше Булгакова и три года старше полковника Турбина. Не так, чтобы много.

Образование. Слащёв в 1911 году окончил Императорскую Николаевскую военную академию, но без права причисления к Генеральному штабу. Хлудов окончил академию с лучшими оценками – из обращения Чарноты следует, что Хлудов к кадрам Генштаба таки был причислен («Рома, ты генерального штаба!»). Но это не означало, что он обязательно в нём служил.

Внешность. Владимир Оболенский в мемуарах «Крым при Деникине» описывает Слащёва так: «это был высокий молодой человек, с бритым болезненным лицом, редеющими белобрысыми волосами и нервной улыбкой, открывающей ряд не совсем чистых зубов».

Хлудов «лицом бел, как кость, волосы у него чёрные, причёсаны на вечный неразрушимый офицерский пробор. Хлудов курнос, как Павел, брит, как актёр». Черты сходства есть, но вообще-то Булгаков просто описывает внешность актёра МХАТ Николая Хмелёва, которого он видел в роли Хлудова.

Тут, кстати, сразу два совершенно прозрачных (даже слишком прозрачных для непрозрачного Булгакова) посыла.

Во-первых, Хмелёв в «Днях Турбиных» исполнял роль полковника Турбина и, таким образом, автор намекал: Хлудов в 1918-м и Турбин в 1920-м – взаимозаменяемые персонажи.

Во-вторых, Хмелёв – один из любимых актёров Сталина, о чём Булгаков, безусловно, знал. Назначение его в спектакль по «Бегу» можно расценивать как «прошение о соизволении» поставить пьесу.

Одежда. На Хлудове солдатская шинель, он подпоясан ремнём «не то по-бабьи, не то как помещики подпоясывали шлафрок. Погоны суконные, и на них небрежно нашит черный генеральский зигзаг. Фуражка защитная, грязная, с тусклой кокардой, на руках варежки».

Вот ничего общего от слова «совсем».

Одежду Турбина Булгаков столь детально не описывает, но по умолчанию понятно, что одет он по форме (так, собственно, показано в МХАТовской постановке 1926 года и в фильме Владимира Басова 1976 года). По крайней мере, настолько, насколько это тогда было реально (у Мышлаевского, как помним, звёздочки на погонах нарисованы химическим карандашом).

А вот Слащёв… Уже упомянутый Оболенский пишет: «костюм у него был удивительный – военный, но как будто собственного изобретения: красные штаны, светло-голубая куртка гусарского покроя. Всё ярко и кричаще-безвкусно».

На фотографиях Слащёв действительно носит гусарский ментик без шнуров (специалисты не могут точно указать, он лейб-гвардии или Елисаветградского полка). Кстати, тут ещё одна линия пересечения с героями «Белой гвардии» – в романе гусаром был Най-Турс.

В общем, даже по стилю одежды исторический Слащёв представляет тип «партизанщины», которую так долго потом изживали в Красной армии и изжили-таки вместе с немалой частью героев Гражданской войны. Хлудов этого недостатка лишён, он одевается примерно так, как одевались белогвардейские части на фронте. Как мы понимаем, однотипные чёрные мундиры каппелевцев в «Чапаеве» – красивая выдумка «братьев Васильевых» (псевдоним однофамильцев Георгия и Сергея Васильевых). А ходили они в «психические атаки» не по классовой злости, а потому что патронов не было…

Поведение. Хлудов «морщится, дёргается, любит менять интонации. Задает самому себе вопросы и любит сам же на них отвечать (Типичная речевая конструкция Сталина. –