Шрифт:
Закладка:
Теперь остается только выбраться на поверхность, добраться до побережья и захватить любую из лодок, которая вместит всех нас. По словам Керима, до побережья была всего пара километров. Может, отправить вперед разведку? Пойдут налегке, разведают все? Или лучше идти всем сразу, чтобы не разделяться?
Турок Керим широким жестом показал нам дальнейшее направление пути:
– Как подниметесь, идите вдоль улицы. На первом повороте – направо и уже по прямой до самого моря. А там набережная, и через каждые пять метров пристегнуты рыболовецкие лодки и катера. Выбирайте любой.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил я усатого мужчину и тут же вогнал ему нож в бок.
– Может, надо было оставить его в живых? – тихо спросил Серега. – Все-таки он нам помог.
– Нет, нельзя его оставлять, – строго покачал я головой, вытирая лезвие ножа. – Он нежелательный свидетель. Кто даст гарантию, что, выбравшись на поверхность, он не наведет на нас местных самооборонщиков? Ладно, хорош слезы лить. Намотали сопли на кулак – и вперед! Выныриваем наверх, оглядываемся и шуруем к морю. Керчь, как самый глазастый, идет первым, за ним – Миха и Женева. Вытаскиваем раненых. Сербы, как самые здоровые и пузатые, идут в арьергарде.
Убивать людей стало для меня настолько привычным, что это вызывало некую оторопь. Я же вроде хороший человек, не садист и не изверг, а за последние сутки столько народу отправил к праотцам, что Чикатило от зависти позеленел бы. Ладно, рефлексировать и страдать, оплакивая свои моральные качества, буду потом, когда окажусь в безопасности.
Глава 18
– Керчь! Керчь! – кричал я в лицо Ивану. – На меня смотри! На меня! Что там?! Что, спрашиваю?! Сколько их?!
– Бро, их там до фига – две машины, человек десять. Два пулемета, мешки с песком… Саня! Армянина нашего сразу наповал свалили, я попробовал вытащить, но куда там, к земле огнем прижали, еле утек, а вдогонку еще и из гранатомета шарахнули. Рядом взорвалось, в башке звон, не слышно ни хрена.
Встряли мы по собственной глупости: пошли в том направлении, куда нам указал усатый Керим, пусть его в аду черти жарят во все щели, и тут же нарвались на толпу вооруженных до зубов мужиков. Похоже, усатый турок знал, что в той стороне могут быть вояки, и осознанно послал нас туда. Если так, то значит, не зря я ему выпустил потроха наружу.
В бой ввязываться не стали, тихо отошли назад, потом петляли по ночному городу… и вернулись к развалинам старой церкви, где вчера днем держала оборону группа сербов. То есть сделали крюк и вернулись в самое логово противника, в разворошенное нами же осиное гнездо.
Тут же, с ходу влетели в какие-то местные разборки – похоже, ребята Ахмеда и бойцы Визиря опять начали воевать друг против друга. Немного постреляли, потом отошли в темноту кривых турецких улочек. Ночное небо подсвечивалось огнем сотен пожаров, город полыхал то тут, то там. Похоже, что вчерашний день местные жители запомнят надолго.
Я даже увидел место, где рванула заминированная нами машина – здоровенная воронка, несколько метров глубину. Высеченная земля, разрушенные в щебень здания вокруг, искореженный хлам, который раньше был вражескими армейскими и самодельными боевыми машинами, и… много трупов. Очень много трупов!
Мы как раз прибыли к тому самому моменту, когда выжившие рыскали по округе в поисках погибших родственников. Мертвые тела были повсюду. Какие-то лежат отдельно, а где-то целые завалы из трупов. Во время взрыва погибло много мирного народа, который стянулся к развалинам древней церкви, чтобы поглазеть на интересное зрелище. Вот и поглазели.
Похоже, тонна взрывчатки, взорванная здесь вчера ночью, собрала богатую жатву человеческих душ. Не знаю, сколько точно тут погибло и покалечилось народу, но думаю, минимум пара сотен, а может, и больше. Ох и натворил же я дел! Видать, в аду для меня будет приготовлен отдельный котел, где-то по соседству с Гитлером и Чикатило.
Пока я сориентировался на местности, определяя, в какой стороне побережье, пока мы оторвались от преследователей, потеряли много времени. К морю вышли уже под утро, когда солнце выкатилось из-за горизонта и стало совсем светло.
Дорога, по которой мы двигались, вывела нас к побережью, но на перекрестке стоял блокпост. Керчь предложил загасить его выстрелом из РПГ, благо гранатомет он все-таки прихватил с собой, уговорив Петра тайком от меня его пронести. Ну а как рванет граната, мы с ходу возьмем блокпост штурмом, а там и до моря уже рукой подать. В оптику бинокля были видны заветные лодочки, колышущиеся на волне, удерживаемые цепями, пристегнутыми к берегу.
Но не тут-то было. Если до этого бог войны помогал нам во всем, а Ванек ни разу не промахивался из гранатомета, то сейчас началась черная полоса. Ванек и армянин Саня выдвинулись вперед, чтобы отстреляться по блокпосту, а я и еще четверо бойцов приготовились рвануть на штурм, раненые должны были ковылять в арьергарде. Как только Керчь вскинул РПГ на плечо, по ним с Саней с крыши соседнего с блокпостом дома тут же ударил пулемет: скорее всего, там был скрытый дозор, прикрывающий блокпост.
Мы огрызнулись в ответ. Пулеметчика сбили, но раскрыли свою позицию; пулеметы и автоматы на блоке тут же взяли нас в оборот, а спустя каких-то десять минут позади нас появилась группа вооруженных турецких товарищей, которая тут же начла активно поливать нас свинцом. Мы оказались зажаты между молотом и наковальней. Если потеряем время, то к противнику подойдет подкрепление и нас окончательно добьют. Надо срочно что-то решать.
– Твой гранатомет где?
– Что? Что говоришь? – Ванек оглох от близкого взрыва и плохо меня слышал.
– Эрпэгэ где?! – крикнул я в самое ухо Ваньку.
– Твою ж-ж мать! Граник потерял! – расстроенно взревел Иван. – Бро, щаз, пять сек, ща я его найду, он где-то там лежит!
Керчанин встрепенулся, завертел головой в разные стороны, а потом рванул за угол – туда, откуда били пулеметы. Я хотел схватить его за одежду, чтобы остановить, но не успел.
– Куда?! – запоздало крикнул я. – А ну
