Шрифт:
Закладка:
– А ну стопэ! – громко крикнул я, прекращая расправу.
– Иваныч, ну ты чо?! – взревел Витька Женева.
– Через плечо! Пленного обшмонать, связать и увести с собой: нам язык нужен! Серега, бегом перевяжи Леху. Мислав, а кого это ты такого красивого поймал? – обратился я к сербу.
– То есть ихний воевода, Ахмед! – ответил здоровяк.
– Да ну на фиг? – поразился я. – Ахмедку взяли! Свяжи его, и потащили к остальным. У нас теперь есть два туза – при первой же раздаче!
Серега помог Миславу связать грозного и ужасного Ахмеда, после чего пулеметчик, пиная пленного, заставил его двигаться в нужном направлении. С убитых бойцов противника собрали оружие и амуницию и тут же побежали обратно к своим. Захваченные трофеи в виде старых советских АКМС почему-то вызвали бурное ликование среди моих бойцов. При этом я сомневаюсь, что кто-то из них (ну, за исключением Мислава) застал СССР даже в последние годы его существования.
С противоположной стороны здания, откуда мы с Серегой пришли, раздалась хаотичная стрельба, а потом прогремел взрыв. Стрельба после этого только усилилась, было отчетливо слышно, как рявкал КПВТ.
– Быстрее! Быстрее! – принялся я подгонять своих подчиненных. – На минуту нельзя их одних оставить, без того чтобы не вляпались в какую-нибудь фигню!
Пулей влетев в торговый зал с проломленной стеной, мы застали бой в самом разгаре. На здание, в котором мы сейчас находились, с двух сторон наступали несколько десятков турок. Трещали выстрелами автоматы, гремели длинные очереди пулеметов, хлопали взрывы противотанковых и ручных гранат. Грузовик с КПВТ в кузове горел: взрывом ему снесло кабину. К счастью, оба серба в этот момент уже были внутри здания, а армянин Саня отделался лишь легкой контузией и сильным ушибом ноги: взрывной волной его отбросило в сторону и хорошенько приложило о стену. Миха подставил свою «Кобру» под удар и прикрыл вход в здание, а мою, командирскую машину серб Петр загнал внутрь спортивного магазина, расширив пролом до размера полноценных гаражных ворот.
Сейчас Михаил утюжил длинными очередями подступы к зданию. Керчь с упорством и неутомимостью гранатострелятельного автомата отстреливал в сторону нападающих одну за другой реактивные гранаты, Горан у него был вместо заряжающего. Петр вытаскивал из второй «Кобры» оружие и боеприпасы. Машина Михаила стояла в проеме, и на ее корпусе держалась часть стены; если в здание попадет еще хотя бы одна граната или снаряд, то стена, скорее всего, обрушится и погребет машину вместе со стрелком под собой.
– Вали оттуда! – приказал я Михе. – Керчь, Горан, Серега – вы на второй и третий этажи, прижмите турок к земле. Миха, снимай крупнокалиберный пулемет и тащи его внутрь, ща шарахнут по стене – и писец всем. Сука, обидно-то как: минут пять бы еще, и успели бы свалить!
Получилось действительно плохо: нас зажали и обложили по полной, из ловушки на двух машинах мы не выберемся, дорога здесь одна, и она заблокирована. Слева обрыв, по которому даже вездеходная «Кобра» не спустится. Уйти на броневиках никак не получится: у противника есть не только противотанковые гранатометы, но и крупнокалиберные КПВТ и легкие скорострельные зенитки, типа наших 23-миллиметровых зушек. Вот сейчас несколько снарядов примерно такого калибра прилетели в стену здания, пробив ее насквозь.
Выглянув через пролом в стене, я оглядел диспозицию боя.
Прямо на нас широким фронтом прут не меньше сотни разномастно одетых и вооруженных местных бармалеев. Пока их удается сравнительно легко сдерживать, прижимая к земле плотным пулеметным огнем, благо свободных ручных пулеметов и боекомплекта к ним у нас хватает. Тем более что наступающих периодически взбадривает меткими выстрелами Керчь, который сегодня у нас олимпийский чемпион по стрельбе из РПГ-7.
А вот справа, там, где виднелась разрушенная башня церкви, торчат несколько грузовиков, развернутых задницами к нам, в их кузовах установлены крупнокалиберные пулеметы и легкие зенитки. Под прикрытием этих гравицап в нашу сторону перебежками, прячась за разными укрытиями, движется не меньше взвода хорошо вооруженных и экипированных солдат противника. Вражеских «тачанок» было три, но одну – ту, что сейчас стоит скособочившись, расстроенно поникнув к земле развороченным корпусом двуствольного зенитного автомата, – похоже, успел достать Саня из КПВТ.
В оптику слабенького прицела, установленного на моей М-4, видно, что наступающие с правого фланга облачены в одинаковый камуфляж песчаной расцветки и вооружены такими же автоматическими винтовками, что и я. На головах у всех легкие шлемы, а на ногах – одинаковые ботинки. Думаете, чего это я уделяю такое внимание шлемам и ботинкам? Да потому что их наличие указывает на то, что перед нами не банда вроде людей Ахмеда, а вполне серьезное воинское подразделение. А кто у нас сейчас в городе из кадровых военных? Правильно, те, кого сюда привел Визирь! А где Визирь в данный момент?
Правильно, у нас в плену! А ну подать сюда этого засранца!
– На нас сейчас наступают твои люди, – злобно тыча ему в лицо стволом пистолета, начал я разговор с Визирем. – На, свяжись с кем-нибудь из своих. Пусть остановят атаку и высылают переговорщиков, будем договариваться о выкупе за вас! Если твои нукеры не затупят, то через пару часов мы будем в море, а ты – на свободе!
Обращался я к пленному на английском, благо он его знал в нужном объеме. Сначала Визирь отрицательно вертел головой и выражал всяческое нежелание со мной общаться, даже ругался и оскорблял, утверждая, что, как только сюда ворвется спецназ и освободит его, мы все будем умолять о пощаде и целовать носки его туфель. Вот дурашка!
Пришлось принять необходимые меры воздействия, а именно – сорвать с его ног обувь и ей хорошенько отлупить Визиря по мордасам. Этот модник действительно носил кожаные туфли отличного качества. Вооружившись одной туфлей, я разбил Визирю губы в кровь и грозно пообещал засунуть туфли в задний проход.
Подошедший серб Миха тут же обрадовал турецкого военачальника тем, что со мной лучше не шутить, потому что я всегда сдерживаю подобные обещания: мол, давеча я засунул в задницу торговца Барака здоровенную перечницу и провернул ее там несколько раз (при этом Миха развел руки чуть ли не на метр, показывая размер перечницы), а
