выходит из меня, какое-то время возвращаясь пальцами к клитору и надавливая на него, вращая и заставляя ещё больше пульсировать. С пальцами на клиторе, он снова вводит в меня член — но уже с большей грубостью и силой.

Я кричу, потому что он доводит мою киску и клитор. Я кричу, потому что моя восприимчивость и чувствительность убивают меня. Я не могу вынести этих ощущений, особенно, когда большой палец кружит вокруг клитор с ещё большей интенсивностью.

— Стас… — плачу я.

Ещё несколько мгновений — и он застывает во мне, доводя меня до оргазма в третий раз. И именно сейчас его член дёргается внутри меня, как невменяемый — это ещё больнее, чем когда он просто вошёл в меня в самом начале. Но при этом, чувство наполненности захватывает меня и заставляет затрястись от странных ощущений.

Стас кончает в меня, оставаясь ещё какое-то время внутри. Столько запахов и ощущений. Капельки пота на моём лбу, груди и животе, продолжительно разливающийся по телу жар, его сперма во мне перемешанная с моей влагой.

— Малыш, — обращается он ко мне, поднимаясь на руках.

— М? — мой ответ звучит как едва слышное мычание.

— Я настоящий подонок.

Слова, которыми он себя оскорбляет, смешат меня — хотя у меня нет сил даже улыбнуться.

— Почему ты так говоришь? Потому что лишил меня девственности, — моё предложение лишь забавляет его.

— Потому что, принцесса, у тебя уже нет сил. А я собираюсь протрахать тебя до самого утра.

Смысл доходит до меня моментально. Если я с трудом могу выговорить что-то и открыть глаза, то он скорее всего не потратил и одного процента своей готовности.

— Ты всё ещё твёрдый, — вслух замечаю я.

— Я буду твёрдым, Полина, пока не кончу в тебя несколько десятков раз, пока я не залью в тебя пару литров своей спермы, — рычит он, и я знаю, что он не врёт.

Дикий, животный блеск его тёмных глаз не сходит, а лишь разрастается с бешеной скоростью. Он прирастает ко мне, сжимает обеими ладонями мою грудь и поочерёдно облизывает оба набухших, ярко-розовых соска.

— Главное скажи, что мне позволено продолжить, — он будто просит моего одобрения, хотя держится из последних сил. Мне приятно, что ему важен мой выбор.

— Тебе позволено, — стону я, запрокидывая голову назад и чувствую, как он вытаскивает из меня влажный, залитый моими соками член. На постельное белье из меня вытекает сперма.

Несколько десятков раз. Несколько литров спермы.

Он обхватывает руками мою попу и насаживает меня на себя. Это будет безумно длинная и такая откровенная ночь.

29. Дикий, необзузданный

Я вытираю остатки её крови на члене краем простыни, потому что она и без того вся в крови и других жидкостях.

Определённо, я самый морально безнравственный и безжалостный урод на этой земле. Это можно понять, бросив один-единственный взгляд на её безжизненно лежащее тело, нежная кожа которого впитала в себя всё, что только возможно — кровь, пот, слёзы и, самое главное, мою чёртову сперму. Только сейчас я позволяю себе открыть окно и выкурить одну сигарету в её присутствии. Потому что я надеюсь, что наблюдение за ней, спящей, под сигарету — немного усмирит мой аппетит. Но нет, это всё дерьмо, которое не работает. Мой аппетит не усмирили несколько часов, которые я провёл, трахая её.

Блядь, я пойму, если после этой ночи она не захочет выходить за меня замуж. Потому что сегодня я впервые ей показал, что буду делать с ней каждый день в постели. Потому что она действует на меня как афродизиак, опьяняет меня, одурманивает, сводит с ума. Она — и есть тот наркотик, ставящий бесхребетных существ на систему. И теперь я — это самое бесхребетное существо. Я, который создал свою строительную империю за считанные годы с нуля, после нищеты и наркотиков. Я, который никогда не ставил себя на чужое место и который одним взглядом мог заставить человека желать только одного — исчезнуть.

И теперь я, которым теперь управляет эта девушка.

Моим мозгом. Моим телом. Моим сердцем, о наличии чувств которого я даже не предполагал.

Она моя одержимость. Моё безумие. Мой завтрашний день. Моё стремление и моя будущая жена.

Осознание этого снова делает меня твёрдым. Хотя не сказать, что мой член упал, даже несмотря на то, что я делал с Полиной так долго. Настолько долго, что в итоге я сбился со счета, сколько раз она кончила от моих рук. Сколько раз она отключалась и приходила в себя.

Ох, блядь, я животное.

И если быть честными с собой, то ощущаю себя насильником.

Выкинув окурок в окно, я закрываю его на форточку и натягиваю на себя трусы. Должно быть, воды в джакузи уже достаточно, я включил набираться её сразу же, только отстранился от неё. Теперь я подхожу к измотанной Полине — с её кукольного лица понемногу сходит красный оттенок. Пока я её трахал, она была красной.

Моя застенчивая девочка. Даже в моменты, когда я довожу её до оргазма, она так реагирует на меня.

Присев на крае кровати, я провожу большим пальцем по засохшей слезе на щеке, спускаюсь к подбородку и останавливаюсь на нижней губе. Я так сильно измотал её, что она периодически отключалась и в конце концов заснула.

Ею нельзя не наслаждаться. Особенно, в таком положении. В такой позе. В таком виде.

Всё в ней кричит о том, что она принадлежит мне. Пухлые губы, которые принимали мои поцелуи. Налитая грудь, которая терпела мои пальцы и язык на себе. Широко расставленные ноги, которые она даже не смогла сомкнуть, уснув. И её распухшая киска, из которой вытекает моя сперма. Она засыхает на внутренних сторонах её ляжек вместе с её кровью.

Каждый миллиметр этого тела. Каждая её мысль. Любая эмоции.

Всё, всё принадлежит мне. Она принадлежит мне.

Я псих?

Пиздец, потому что я псих. Определённо, точно, без каких-либо сомнений.

Словно чувствуя моё присутствие так близко, она распахивает сонные глаза и хлопает ресницами — словно пытается привыкнуть к приглушённому свету бра.

— Стас, я заснула, — медленно произносит она.

— Да, малыш. Я заметил.

— Прости.

— Это я должен просить прощения, — моя рука скользит к её шее, я нащупываю учащённый пульс, словно она боится повторения нашего секса.

Да блядь, она боится этого, потому что я трахал её, как невменяемый. Трахал, не останавливаясь, заливая и заливая её своей спермой, и потом всё начиная по-новому. И когда я кончал в неё